Наш величайший дар (СИ)

- Я сказал – нет, Эрик, – тихо, с болезненной дрожью в голосе выдохнул Чарльз, найдя в себе силы справиться со своей слабостью, и решительно прижал пальцы к своему виску. Эрик без шлема. Его сознание распахнуто, им так легко завладеть, пусть он хоть трижды самый опасный монстр этого мира, сейчас Ксавьер без труда может превратить его в свою марионетку. Но все, что он делает – это заставляет Эрика отойти на шаг. Это все, что нужно, ведь сил оттолкнуть его у телепата нет.

Леншерр несколько раз быстро моргнул, приходя в себя, и непонимающе посмотрел на своего друга, в котором не видел той злости, которую ожидал увидеть.

- Прости. Я… - выдохнул Эрик, пытаясь унять тяжесть в возбужденном теле. Словно в первый раз. За столь долгий срок он успел забыть реальность прикосновений и близости, ее ему заменяли воспоминания и фантазии, и вновь прикасаться к Чарльзу как прежде было слишком хорошо и желанно, чтобы отказываться от этого.

Жарко.

Леншерр не мог и на пару шагов отойти от Чарльза, будто вокруг него был невидимый радиус, за которым была лишь иллюзия реальности, скрывающая черную бездну.

- Я не могу, Эрик, - произнес Чарльз и тихо рассмеялся, впился руками в подлокотники своего кресла так сильно, что побледнели костяшки пальцев. Он прикусил бледную губу, и с трудом произнес, обреченно посмотрев на своего друга.

- Я… физически не могу…

- Не чувствуешь? – уточнил Эрик, с холодным ужасом понимая, почему Чарльз его отгоняет от себя. – Друг мой, - выдохнул Эрик вновь преодолевая расстояние между ними, но больше не склонялся над Чарльзом, опустился перед ним на колени, бережно касаясь ног профессора.

- Даже сыворотка Хэнка не могла вернуть мне прежние ощущения, а без нее я не чувствую совсем… - с новым вымученным смешком сказал Чарльз и провел рукой по своим волосам, тяжело вздохнул, чтобы взять себя в руки. Теперь уже он мог легко прикоснуться к Эрику, который безмолвно поглаживал бесчувственные ноги Ксавьера.

- Я бы тоже хотел, чтобы все было как прежде, - заботливо произнес Чарльз, прикасаясь к руке Эрика. – Не стоит. Я не смогу почувствовать твоих прикосновений.

- Откуда ты знаешь? – не сдавался Леншерр и с воинственной решимостью посмотрел в глаза Чарльза. Казалось, Эрик только что принял решение идти в бой и сражаться до последнего вздоха. – Я ведь еще даже не начал.

- Друг мой, не думаю, что за одиннадцать лет ты научился излечивать паралич, - усмехнулся Чарльз, чувствуя, как в душе разрастается болезненная пустота, растекаясь по всему телу, и еще раз улыбнувшись наклонился, сам потянулся к Эрику, на этот раз отвечая на отчаянный, жаркий поцелуй, позволяя ему быть ближе. Достаточно близко, чтобы Ксавьер мог прикоснуться к его лицу и незаметно легко прижать холодные пальцы к горячим вискам своего возлюбленного друга, заполняя его сознание иллюзиями, неотличимыми от реальности.

Эрик чувствовал, как Чарльз крепко вцепился в его плечи и наконец-то стал отвечать на поцелуи так же пылко и страстно, как когда-то прежде, так, как Эрик мечтал все эти годы. Не отрываясь от Ксавьера, он на ощупь принялся расстегивать пуговицы на его рубашке и торопливо стянул ее по худому телу, обнажая бледную, нежную кожу. Все еще стоя на коленях, Эрик провел руками по бокам Чарльза, по его ребрам и груди, задевая нежные соски. Чарльз выпрямился, словно специально сильнее подставляясь под ласки, открывая свое тело, позволяя Эрику жадно целовать его живот, обжигать дыханием его кожу, и сам положил руку на затылок Леншерра, сжимая короткие волосы в кулаке, притягивая его ближе к себе, пока Эрик умело справлялся с ремнем на его брюках. Чарльз неловко приподнялся, упираясь руками в подлокотники, приподнимая бедра, чтобы ткань могла легко соскользнуть с его тела. Эрик отстраняется, бережно стягивая ткань по ногам Чарльза, не выдерживает, даже зная, что Ксавьер не почувствует, прижимается губами к его колену, бережно касается влажными губами нежной кожи под пупком и ласкает бесчувственные ноги своего друга, избавляя его от одежды. Эрик возбужденно дышал, совсем осел на пол перед Чарльзом, с замиранием сердца, бережно коснулся губами колена и принялся снимать обувь, стянул простые черные носки по бледным ногам.

- Прости меня, - едва слышно выдохнул Эрик, отчаянно прижимаясь лицом к ногам Чарльза, все еще касаясь их, зная, что его друг не почувствует ни единого из этих прикосновений, и от этого все внутри сжималось от острой, выжигающей, словно кислота, вины. Заботливые руки Ксавьера ласкают его плечи, скользят по шее и сжимают короткие волосы, тянут Эрика выше. Чарльз не чувствует его прикосновений и пропитанных сожалением поцелуев, которые скользят по его бедрам и хмурится, шипит сквозь стиснутые зубы, тянет Эрика выше, чтобы испытать хоть часть его касаний.