Наш величайший дар (СИ)

Леншерр тяжело выдыхает, обдавая пах Чарльза жарким, неровным дыханием, и снова целует напряженный живот, сжимая длинными пальцами полувставший член, массируя и растирая теплую утратившую былую чувствительность плоть. Вновь касаться Чарльза, задыхаться от теплого запаха его тела и чувствовать, как он отзывается на эти прикосновения вздохами, тихим шипением, сильнее сжимая волосы на затылке, было невероятно. Слишком реально. Ксавьер потянул голову Эрика назад, запрокидывая ее почти до предела, и склонился, целуя приоткрытый рот Леншерра, возбужденно выдыхая сквозь глубокий, влажный поцелуй, и Эрик чувствовал, как упруго толкается в его руке член Ксавьера, и победно усмехнулся в губы профессора, но тот тут же надавил на его затылок, едва ли не прижимая лицо Эрика в пах. Как только горячие губы коснулись упругой головки, Чарльз не смог сдержать тихий стон, от которого у Эрика все тело свело от возбуждения. Он так давно не слышал его, что одного этого звука было достаточно, чтобы ощутить липкую влагу, которой начало пропитываться нижнее белье. Движения становились все глубже и быстрее, Эрик с трудом их контролировал, Чарльз то и дело направлял его, сильнее подталкивая или удерживая, но отчего-то Эрику нравилось это, и он был вовсе не против играть по правилам Ксавьера. На языке уже чувствовался горьковатый привкус, и телу стало слишком жарко от скопившегося в нем возбуждения, которое уже причиняло боль, требуя прикосновений и разрядки. Жарко. Слишком жарко.

Чарльз тяжело, возбужденно дышал, и его взгляд легко чувствовался на обнаженной, влажной спине Эрика, и стоило Леншерру осознать, что его разгоряченного тела касается прохладный воздух, как Чарльз согнулся пополам, прижимая его к себе еще ближе, хватаясь руками за его спину. Эрик закашлялся, чувствуя во рту вкус теплой спермы. Абсолютно реально ощущая разгоряченного Чарльза, обнимающего его, и тяжелое, влажное дыхание между своих лопаток. Да и его возбуждение никуда не делось, разрывало тело изнутри, горело в твердом, влажном члене.

- Чарльз, - сипло, но строго произнес Эрик, выпутываясь из объятий обнаженного Ксавьера, - Убери это. Сейчас же.

- Но ты ведь именно этого желал, - ласково произнес профессор, поглаживая лицо Эрика и легко целуя его влажные губы. – Мы можем продолжить. Ты хочешь этого.

- Не так! – почти прорычал от боли Леншерр и резко поднялся, не обращая внимания на собственную наготу. Он уперся руками в подлокотники кресла Чарльза, заглянул в его яркие голубые глаза. – Я слишком долго жил этими фантазиями. Не смей играть со мной! Убери это немедленно.

- Ничего не выйдет, если я отпущу тебя, - с грустной улыбкой признался Ксавьер, и в одно мгновение его лицо помолодело, и волосы стали гораздо короче. Снова такой же, как в их первую встречу. Чарльз легко поднялся с инвалидного кресла и прижался к Эрику, вновь целуя его, касаясь губами подбородка и уголка губ, сжал в руке горячий член и провел пальцами вдоль выпуклых венок, неспешно стал двигать рукой, моментально вырывая из груди друга хриплый, вымученный стон.

- Так ведь лучше, правда? – все еще уговаривал Ксавьер, оглаживая сильную спину Эрика, чувствуя ладонью его вспотевшую кожу, покрытую многочисленными шрамами.

- Чарльз, выпусти меня! – захрипел Эрик, сжимая плечи Ксавьера, не в силах его оттолкнуть.

- Если это то, чего ты хочешь, - неохотно кивнул Ксавьер и грустно, обреченно усмехнулся, прежде чем развеять иллюзию.

Эрик глубоко вздохнул, все еще чувствуя, как его тело изнывает от оставшегося реальным возбуждения. Но он все еще стоял на коленях перед Чарльзом, который все еще держал его лицо в своих руках, а длинные, спутанные волосы Чарльза вновь обрамляли его усталое лицо, освещенное лишь ночным светом, заполняющим темную спальню.

- Ты разбил светильники, когда я создал иллюзию, - пояснил Чарльз и откинулся на спинку кресла.

- Не делай так больше со мной, - сипло предупредил Эрик, поднимаясь на ноги и стараясь дышать ровно.

- Тогда не проси от меня невозможного, - хмыкнул Чарльз, но тут же тихо ойкнул, когда его кресло рывком сорвалось с места и едва не врезалось в кровать. – Эрик, прекрати немедленно!

- Прекратить? Я еще ничего не сделал, - его голос звучал спокойно и решительно, хоть тело еще не успокоилось после иллюзии. Он подхватил Чарльза под руку, не дав ему возможности даже возмутиться, перетянул его на кровать, а кресло откатилось к противоположной стене, подальше от своего владельца, который лишь успел протянуть к нему руку.

- Эрик, - предупреждающе произнес Чарльз, приподнимаясь на локтях и чувствуя, как в душе начинает расползаться липкий страх, в то время как Леншерр, напротив, казался решительным и спокойным. Вот только Чарльз чувствовал, как горят его спутанные, возбужденные мысли, как в его сознании перетекают жаркие образы, от которых с тоской сжималось сердце. Он видел, как среди образов и воспоминаний Эрика они вместе лежали на диване в библиотеке. Оба еще такие молодые…