Наше преступление

«Ну, полетли камешки въ мой огородъ!» думалъ между тмъ товарищъ прокурора, съ невозмутимо-вни-мательнымъ видамъ слдя за резюмэ цредсдательству-ющаго. Но это нисколько не сердило его и не волнова-ло. И онъ опять вспомнилъ про радостное письмо, про Петербургъ, и ему стало весело, ясно, счастливо.

— Обвинитбль, — продолжалъ въ томъ же тон спо-койной, даже вялой бесды предсдательствующій, — въ своемъ возраженіи коснулся рубленыхъ ранъ, най-денныхъ на голов и на другихъ частяхъ тла потер-пвшаго Кирильева. Онъ предполагаетъ, что раны эти ванесены подсудимыми топоромъ во время свалки. Основываетъ онъ свое заключеиіе на томъ, что пять ми-нутъ спустя посл совершенія преступнаго дянія под-судимый Степановъ грозилъ топоромъ свидтелю Де-мину. Обвинитель и полагаегь, что этимъ самымъ топо-ромъ и были нанесены пострадавшему рубленыя раны. Защитникъ, въ свою очередь, приводитъ опроверженіе такого предположенія. Онъ говоритъ, что очевидецъ пре-ступленія Рыжовъ не видлъ, чтобы кто-нибудь изъ под-судимыхъ пускалъ въходъ топоръ вовремя свалкииво-обще о томъ, былъ ли топоръ у подсудимыхъ или нтъ, онъ не говорилъ. Кром того свидтель Деминъ хотя и показывалъ, что Степановъ грозилъ ему топоромъ, но самъ сознаотся, что было темно, хоть глазъ коли, да еще. на одиігь глазъ онъ кривъ. Разсмотрть что-либо при такихъ обстоятельствахъ, въ какихъ очутился свид-тель Деминъ, трудно. Да даже, если, какъ установлено на суд, Степановъ грозилъ Демину топоромъ, это еще не доказываетъ, что этимъ топоромъ онъ рубилъ по-страдавшаго Кирильева. Вотъ доводы защиты. Кром того, — подчеркнулъ предсдательствующій, — защит-никъ напомнилъ о томъ, что судъ руководствуется толь-ко строго обоснованными данными, выяснившимися па судебномъ слдствіи, какъ-то: наличными веществен-нымн доказательствами, свидтельскими показаніями, разъясненіями экспертовъ и т. п., всякій же сомнитель-ный, т. е. недостаточно выясненный экспертизой и сви-дтельскими показаніямн фактъ толкуется въ пользу подсудимыхъ, т. е. въ смысл смягченія ихъ участи. Это, господа, совершенно врное замча-ніе и пренебрегать имъ при постановленіи вашего при-говора не слдуетъ. Если у васъ закрадется сомнніе относительно какого-нибудь обстоятельства или факта, то, конечно, слдуетъ толковать его въ пользу под-судимыхъ. И такое толкованіе не только не противо-рчитъ духу нашихъ законовъ, а наоборотъ, будетъ со-

шшш.еіап-кагак.ги

32

вершенйй согласно съ ихъ духомъ, потому что въ основу нашего законодательства поставленъ глубоко-чловнный принцнпъ: «лучш десятерыхъ виновныхъ онравдать, чмъ обвинить одного невиннаго».

Тутъ предсдатльствующій долго, скучно и про-странно разъяснялъ, что, можетъ быть подсудимы и рубили Кирильева топоромъ, а можтъ быть и н они рубили, а кто-нибудь другіе, неизвстные. Во всякомъ елуча этотъ пунктъ обвиненія сомнительный и т. п.

Предсдательствующій нсколько секундъ промол-чалъ, собираясь съ мыс^ями.

— Теперь вотъ о мести. Товарищъ нрокурора на* стаиваетъ, что побои были нанесены Кирильеву за то, что онъ когда-то отобралъ у отца подсудимаго Степа-нова свою землю. Степановъ ршилъ отомстить за та-кой поступокъ, чтб и совершилъ, подговоривъ и уго-стивъ водкой двухъ своихъ товарищей. Здсь на суд свидтели подтвердили, что дйствительно шелъ по округ какой-то темный слухъ, что Степановъ грозилъ Кирильеву отомстить, но, какъ замтилъ въ своемъ воз-раженіи защитникъ, никто изъ свидтелей не подтвер-дилъ тутъ на суд, что вотъ онъ, свидтель, лично отъ Степанова слышалъ угрозы по адресу Кирильева или что вотъ Степановъ подговаривалъ своихъ двухъ това-ршцей избить Кирильева. Вс свидтели говорили, что слышали отъ кого-то другого, но не отъ самого Степано-ва, что онъ грс^зился убить Кирильева. Такія показа-нія, показанія, такъ сказать, не изъ првыхъ рукъ, не вполн достоврны, недостаточны для безспорнаго обо-снованія обвиненія въ мести. Вдь, переводя на житей-скій языкъ, это не бол, какъ слухъ, какъ предположе-ніе, наконецъ просто, какъ сплетня, которая, по мт-кому опредленію защиты, могла возникнуть и посл совершенія преступнаго дянія, т. е. заднимъ числомъ, можетъ, тогда, когда Кирильевъ уже умеръ и былъ по-гребенъ. •

„_А тотото.еіап-кагак.ги

330

«Но вы, господа, какъ судьи совсти, въ своихъ р- . шепіяхъ ничмъ, кром совсти, не связаны, и этотъ тмный вопросъ должны разршить, руководствуясь только велніями одной вашей совсти, но опять-таки считаю долгомъ вамъ напомнить, что всякій недостаточ-но освщенный, недостаточно разъяспенный фактъ или обстоятельство, возбуждающее сомнніе, с л д у т ъ толковать въ пользу подсудимыхъ, помня мудрый, вы-соко-гуманный завтъ великаго законодателя, что судъ долженъ быть не только скорый и правый, но и мило-стивый».

Предсдательствующій еще долго говорилъ въ томъ же дух, иногда повторяя и растолковывая одну и ту ж мысль по нсколько разъ. Онъ внимательно сл-дилъ за тмъ, достаточно ли хорошо понимаютъ при-сяжные его толкованія, и за тмъ, насколько улеглось ихъ волненіе, вызванное горячей схваткой сторонъ.