Нашествие 1812

Читать донесения нужно с отдыхом, иначе можно тронуться умом. Штаб-офицер, приведший в Велиж из Невеля восемь батальонов рекрутов, узнал о близости к городу французов, расставил караулы, строго смотрел за их исправностью, всю ночь держал батальон под ружьем – а патроны при этом лежали в возах, на людях – ни одного! В итоге несколько неприятельских эскадронов, ворвавшись в Велиж, изрубили батальон, построенный на площади, и захватили мост через Двину; хорошо хоть, что остальные уцелели. Полковник Тишин (тот самый, что велел снять и закопать крепостные орудия в Динабурге) был послан из Поречья за артиллерийским парком на 166 лошадях, но еле спасся бегством от стремительно наступавшего неприятеля, а парк был весь истреблен. В Поречье же сожгли магазин с фуражом, чтобы не попал в руки неприятеля: согласно докладу генерал-провиантмейстера, там находилось несколько тысяч четвертей овса и больше полутора тысяч пудов сена. Магазин был учрежден две недели назад – как могли свезти в один пункт столь большое количество запасов, если почти все обывательские подводы взяты на нужды армии? Они считают Барклая за простака? Гражданский губернатор Смоленска исполнил требование по снабжению войск провиантом, но вместо Поречья отправлял обозы с хлебом в Витебск, где стоит неприятель!

Генерал Ермолов никогда не преминет добавить к донесениям что-нибудь от себя: в Поречье по брошенным жителями домам бродили мародеры; Алексей Петрович лично выгонял их даже из церкви, тогда как ближайшие их начальники совершенно за ними не смотрят, из-за чего и количество людей во фронте уменьшилось чрезвычайно. Нижние чины ропщут на бесконечное отступление и на главнокомандующего – почему он нерусский; Ермолов сам слышал такие разговоры, когда шел ночью рядом с солдатами, не узнанный ими в темноте. Победа – единственное средство переменить негодование и недоверие на неограниченную любовь!.. Барклаю давно известно, что начальник штаба предпочитает ему Багратиона. Вот и извольте воевать в таких условиях.

Иноземец! Багратион – грузин, но он «усыновлен» Суворовым, а Барклай так и останется «лифляндцем», хотя его отцу было пожаловано русское дворянство. Багратион – князь, у него есть связи при дворе, он в фаворе у вдовствующей императрицы и у великой княгини Екатерины Павловны, имеющей большое влияние на своего царственного брата, множество богатых друзей осыпают его своими щедротами, а сыну поручика Богдана Барклая-де-Толли, не имеющему высоких покровителей (цесаревич так и вовсе настроен к нему враждебно), приходится рассчитывать только на собственные способности и беречь каждую копейку. Несомненно, Петр Иванович умен, решителен, неустрашим в сражении и неутомим в трудах, но ведь и Михаил Богданович имеет двух «георгиев», трех «владимиров», кресты за Очаков и Прейсиш-Эйлау, без ложной скромности может назвать себя сведущим и образованным человеком, учившимся не только на собственных ошибках. У обоих есть завистники и недоброжелатели, но – с этим не поспоришь! – Багратион любим солдатами. Всё дело в темпераменте. Живой и пылкий Багратион им ближе холодно-сдержанного Барклая. Однако характера переменить нельзя! Не петь же военному министру песни с нижними чинами. Он делает для них всё, что может, заботясь о провианте, о раненых… и не посылая их на смерть без нужды.

Конечно, соединение армий есть великое благо, на которое возлагается множество упований, хотя… Барклай уже предвидел неизбежные ссоры и распри. Константин Павлович станет подзуживать князя Багратиона, чтобы тот со свойственной ему горячностью отказывался подчиняться главнокомандующему. Формально Барклай как военный министр старше Багратиона по должности, зато князь Петр старше в чине: государь произвел их обоих в генералы от инфантерии одним и тем же указом весной девятого года, но Багратион на два года дольше пробыл генерал-лейтенантом, в кампанию шестого года Барклай состоял в подчинении у него…

Смоленские магазины скудны, из губерний не могут доставлять большого количества припасов. Ах, если бы можно было отправить Вторую армию на Москву, для продовольствования ее из тверских магазинов, а самому… Нет, государь будет этим недоволен.

…Первая армия уже заняла Смоленск, Вторая была на подходе в двенадцати верстах. Сопровождаемый пышной свитой, Багратион приехал на Блонье и явился к главнокомандующему. Они пожали друг другу руки, были подчеркнуто учтивы и предупредительны. Пригласив великого князя (нежданно вернувшегося из Москвы) и корпусных командиров присоединиться к ним, Барклай-де-Толли ознакомил их с положением дел.