Нашествие (Черная масть)

Прошло еще два дня. Ната угасала на глазах. Она полностью перестала принимать пищу. Попытки накормить кончалась ничем — ее моментально выворачивало, причем рвота могла продолжаться довольно долго, после чего она еще больше слабела. Мы испробовали все, что только мог придумать Док — не помогало ни что. Болезнь убивала ее изнутри, медленно и верно разрушая организм девушки. Было даже странно, что она еще жива…

К исходу суток я проводил индейца к нашему шалашу. Его усталые глаза с тревогой посмотрели в сторону дежурившей у постели Элины.

— Что?

— Спит. Забылась…

Сова присел рядом и, взяв безвольную и исхудавшую руку Наты, стал нащупывать пульс:

— Сердце Маленького Ветерка бьется еле слышно, мой брат…

— Знаю. Мне кажется, что и мое стало стучать так же.

— Зорька хочет увидеть свою подругу, прежде чем… Ты позволишь?

Я молча опустил голову.

— Пусть войдет… Док поднял Ясную Зорьку. Но мне он не оставил надежды. Если бы были нужные лекарства. Если бы Док был Доком!

Сова отрицательно покачал головой:

— Нет. Горе затмило твой рассудок. Он умеет лечить. Рана твоей жены слишком сложна — она внутри. А он лучше разбирается во внутренностях животных, чем человека. Мужайся, мой брат!

— Лучше бы меня ударили, Сова. Почему я так медлил?

— Ты бежал быстрее всех, мой брат! Не кори себя понапрасну! Но разреши мне осмотреть ее. Всю. Если слабым оказался настоящий доктор — вдруг, что-то тебе сумеет подсказать индеец?

— Ты хочешь испробовать свои средства?

— Да. Но глаза Белой Совы должны видеть тело девушки.

Я заколебался лишь на мгновение… Элина вопрошающе посмотрела на меня, и я кивнул.

— Что ж… Пусть так и будет. Раздень ее, если так хочет шаман прерий.

Сова еле уловимо кивнул, похоже, он ждал именно этих слов.

Вошедшая Зорька тихо охнула и опустилась на колени возле тела своей подруги. Сова очень бережно стал касаться кожи девушки, внимательно ощупал место удара, потом покачал головой. Я вздохнул, догадываясь, какие слова придется сейчас услышать. Индеец еще долго смотрел в лицо, забывшейся тяжелым сном, Наты, потом встал и, взяв меня за руку, вывел наружу. Зорька, еле сдерживающаяся сама, осталась утешать, давшую волю слезам, Элину.

— Великое небо оставило мне мою скво… Твои лекарства и знания Дока помогли ей встать на ноги. Я благодарен тебе, друг мой! Но мое счастье омрачено тем, что видят мои глаза. Маленький Ветерок… ей совсем плохо. Готов ли ты проститься с ней?

Я закрыл лицо руками и опустился на землю. Сова сел рядом.

— Я знаю твою боль… Дина, Тихая Вода, снится мне! Она будет рада встретить твою подругу в стране, где не бывает боли. Но мне все же легче, чем тебе. Моя жена умерла сразу, и я не испытал страха за ее жизнь. Только горечь… Тебя же он не покидает.

— Эх, Сова… Что мне делать? Она — все для меня… Мог ли я подумать, что встречу ее и полюблю? Она совсем еще ребенок — а стала для меня всем! Я свыкся с тем, что настало, я учусь у тебя принимать новую жизнь! Но я не могу смириться с тем, что она уходит от меня!

— У тебя тяжкий груз на душе…

— Да…

— Я искал и нашел утешение в объятиях Ясной Зорьки. После гибели Дины, она стала мне вдвое дороже, и она это знает. Она сумела облегчить мое горе, и оно перестало казаться таким тяжелым… Огненная Красавица, думаешь ли ты о ней? Ты же не один, мой друг. Не отвращай от нее своего сердца!

Я вздохнул. Сейчас мне казалось, что я люблю только Нату. Элина, желанная и страстная, как-то потерялась в связи с болезнью подруги. Я понимал, что это не так — она тоже была мне дорога, и страх за нее посещал мою душу. Но маленькую, все понимающую и мудрую девочку, лежащую в шалаше на мягких шкурах, я еще больше боялся потерять… Элина чувствовала это и старалась, как могла, не зная, что сделать для того, чтобы ни отдалиться от меня совсем. После ее признания и моего достаточно сухого ответа, между нами словно пролегла холодная тень… Как нам не хватало чуткой и умеющей погасить любой конфликт Наты!

— Ты просил Великое Небо помочь ей?

— Великое Небо? Ах, да… Нет, Сова, я и раньше не верил, а уж теперь… Кто бы там ни был, каким бы именем он не звался — разве мог Он допустить такое? Весь мир погребен в развалинах…

Сова покачал головой:

— Нет, Дар. Не в имени суть. Не проси кого-то, кого все считали и считают, высшим… Я, шаман великого племени, верю древним сказаниям своего народа, убежденного в том, что у земли есть душа. Наша Земля, наше небо и воды, степи и горы — все, что мы видим и что дает нам пищу и кров — проси их!

— Я не умею… Но просить я готов у кого угодно, лишь бы моя Ната осталась жива!

Сова кивнул и громко произнес, привлекая внимание всех, находившихся поблизости, людей.

— Я, Белая Сова, первый шаман нового племени, племени землян, рода моего брата — имя которого он еще не назвал, говорю! Я буду танцевать для твоей жены и вашей подруги — Маленького Ветерка! Это танец жизни и смерти! Он или проводит душу женщины в прекрасные земли Великого Неба, или вернет ее вам!

Бугай ошеломленно проворчал было:

— Что он там несет?

Но Стопарь залепил ему рот своей пятерней:

— Молчи!