Наши беседы

Да, но у Геннадия Константиновича, наверное, есть жена. Как же она отнеслась ко всей этой неприглядной истории?

– Когда я недавно был в Узловой, то от местных братьев узнал, что жена Г. К. Крючкова – Лидия, уже много лет тяжело больна и передвигается со стулом. Доступ к ней братьев и сестер для посещения закрыт. Сам муж, по их словам, после выхода из конспирации не уделяет ей должного внимания. Большей частью он находится в кабинете во флигеле с сотрудницами, что очень расстраивает жену, но она изолирована и никому не может пожаловаться. По их словам и по словам служителей некоторых подмосковных церквей, брат-диакон Тульской церкви, посвятивший долгие годы служению по уходу за больной женой Геннадия Константиновича, когда тот был в глубоком подполье, теперь попробовал возмутиться недостойным отношением к ней мужа, но был отлучен от церкви. Сестра М. ходила к жене Геннадия Константиновича и, пробившись к ней, просила у нее прощения. Лидия простила её и спрашивала об отношениях ее мужа еще со Светой.

Пусть никто не подумает, что я осуждаю кого-то. Я только упоминаю факты, которые перестали быть тайной. Все мы – глина. «Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1 Кор. 10:12). Особенно, если путь праведника в чем-то неугоден Богу и Он поставит пред ним преткновение (Иез. 3:20). Но коль уже так получилось, что не хватило мудрости и сил поступить, как поступил Ииуй (выбрасывали, да только не тех, кого нужно было), то надо было бы смириться «под крепкую руку Божию» и отойти в сторону.

Но братья, вместо смирения, пошли другим путем – преследовали тех, кто говорил им правду. Мы уже привели много примеров. Вот еще один – разрушительная работа Совета Церквей в Казани и прилегающих поселках и городах: в Вятских Полянах, Чебоксарах, Криушах, Можге и др. В Казани, например, были отлучены одаренные работники, сотрудники музыкально-хорового отдела Совета Церквей, уважаемые всеми проповедники, имеющие по 10-11 верующих детей. И отлучили их только за то, что не признали Винса грешником, чем крупно разделили церковь. Но Винс не оставил их. Он помог построить прекрасный молитвенный дом, рукоположил их на пресвитеров и благовестников. Дети их – регенты и хористы. Кто после этого назовет работу Совета Церквей разумной?

В заволжском селе Криуши всего шесть пожилых членов церкви. Работники СЦ разделили и их наполовину. В одной половине руководит муж, а в другой «пресвитерствует» его жена, и те, и другие, каждый, зовут соседей к себе на «собрание». Соседи смеются и говорят: «Чаво, Марья, разодрались ужо? Чаво вы не поделили-то?»

Беседа двенадцатая

Вы были близко знакомы, работали вместе с Николаем Петровичем Храповым. Хотелось бы получить не книжную, а живую информацию о нем, – как говорится, из первых рук. Правда ли, что он также оказался в немилости у Совета Церквей?

– С Николаем Петровичем Храповым я познакомился в начале 1957 года, когда он впервые приехал из Ташкента в Йошкар-Олу Марийской АССР. Брат Храпов хотел подыскать место для переезда с семьей на постоянное жительство. С этого момента и до самой его смерти наши пути с ним не расходились, и наша близкая дружба ни разу ничем не омрачалась. Наоборот, последние годы совместной работы в Среднеазиатском регионе и общие переживания сплотили нас еще больше, хотя характеры и взгляды на некоторые вопросы были неодинаковы. Он был светильником горящим и многие желали хоть малое время порадоваться при свете его. И радовались.

«Есть личности, даже мимолетные встречи с которыми оставляют в душе светлый и неизгладимый след. А если это не кратковременные встречи, а частые общения и многолетний совместный труд, то потеря такого человека переживается как личная тяжелая трагедия, сердечная боль от которой не утихает многие годы. И только где-то далеко, на мрачном фоне людской серости, не перестает исходить от этой обаятельной личности немеркнущий, теплый свет. Такой личностью был и остается для многих из нас верный служитель Божий, неутомимый труженик Евангелия и многолетний узник Николай Петрович Храпов». Такими словами начинался некролог, посвященный памяти усопшего, прочитанный и подписанный многими служителями и друзьями на траурном общении в первую годовщину его смерти – в сентябре 1983 года в Ташкенте. Из этого некролога я буду цитировать многие абзацы. В скобках будут стоять имена из его автобиографической трилогии «Счастье потерянной жизни».

Молодые Н. П. Храпов (в центре) и Ю. Ф. Куксенко (рядом, с усами) с братьями Казанской церкви. Казань – 1959 г.