Наши беседы

– Когда я был на деловой конференции в миссии «Табея» в Германии, то слышал этот разговор и там. Но не вникал в подобные слухи, чтобы не подумали, что я расследую какое-то дело. А вообще-то это на Якова Григорьевича похоже и такое могло быть. Он человек непредсказуемый. В нем хорошо уживаются и добрые намерения, и такие слова и дела, от которых не знаешь, куда и бежать. Он сам рассказывал два раза на общениях, как приехал однажды в Москву на совещание Совета родственников узников. Приехал немного с опозданием. Зашел в квартиру, а вслед за ним ворвалась милиция. Всех разогнали, забрали протоколы и уехали. Через день-два встречает его одна сестра и говорит:

– Яков Григорьевич, некоторые сестры сказали, что это вы туда хвост привели.

– Скажи этим сестрам, что если я их увижу, то в глаза наплюю! – ответил он ей.

После общения я сказал ему:

– Яков Григорьевич, когда-то плевали в лицо Христу, Его ученикам, нашим братьям… А с какого времени стали мы плевать в глаза друг другу?

Он ничего не ответил.

И действительно, с какого времени?!

Беседа четырнадцатая

Мы хотим поинтересоваться вашими переживаниями в Среднеазиатском регионе, когда вы работали вместе с Николаем Петровичем Храповым и другими братьями. Мы слышали об этом, но из уст приверженцев Совета Церквей. Никогда ничего не слышали от другой стороны. Хотелось бы узнать об этом в полном объеме, посмотреть на другую сторону медали. Считаем, что никто другой не сможет осветить нам обратную сторону так, как это можете сделать вы, потому что вы находились в самой гуще событий, которые Совет Церквей называет «азиатской болезнью». Уже прошло почти 20 лет, а вы молчите. Мы так и не узнаем правду о тех событиях? Будем только читать в журнале «Вестник Истины» о прославлении движения Совета Церквей, где «масло» течет через край и поношение на тех, кто оказался у них в немилости. Мы хотим всесторонне изучить это движение в нашей стране, видеть не только свет, но и тени, о которых никто из работников Совета Церквей никогда не заикнется. Это запретная тема, запретная зона за колючей проволокой. Мы ведем запись наших бесед и хотим, чтобы и наши дети могли смотреть правде в глаза, а не видеть историю через красивые речи искусных ораторов.

– Поделиться воспоминаниями я не против, насколько позволит мне моя память. То, что вы хотите издать наши беседы, еще больше обязывает меня быть предельно точным в передаче фактов. Книгу будут читать братья и сестры, друзья и недруги, будут выражать свое согласие или несогласие. Да и мой возраст не позволяет мне смотреть на все несерьезно. А также служение, которое Господь вверил мне, и те обращенные и возрожденные души искренних детей Божиих, за которых я несу ответственность.

Мои личные выводы – это другое дело. Я не считаю их истиной в последней инстанции. Как Бог мне открывает, так я и мыслю. Конечно, мои выводы выглядят односторонне, я это знаю. Другой-то, лицевой стороной мы любуемся уже около 40 лет. Вы сами говорите, что «масло» течет через край. Неужели и я еще должен подливать это «масло»?

Притом, я не историк, чтобы освещать это движение со всех сторон. Свидетель говорит о том, что видел и знает, а уж суд пусть выслушивает и другие стороны, взвешивает все на своих весах.

Жили мы в те годы (1967-1981) в Фергане, переехав туда из Казани. Я работал токарем на заводе «Газоаппарат». В церкви нес служение проповедника и регента. Пресвитера, как такового, в 60-е годы в Фергане не было. Многолетние ссоры и деления братьев давали о себе звать, поэтому мы довольствовались просто руководящими.