Наши беседы

Верующих людей нетрудно заставить кричать хором: «Умрем!» (Вот фанатики-то! Умрем!) Как те буддийские монахи, что обливали себя бензином и сгорали перед Белым Домом в знак протеста против войны во Вьетнаме. Я думаю, что и наши некоторые демонстранты пошли бы на это. Была бы команда.

Помню в 1969 году на первомайском молодежном общении в Алма-Ате, когда нас окружили сотрудники КГБ и хотели взять меня с братом Н.А.Коротковым, некоторые из молодежи бросались под колеса "газика", чтобы остановить его. Я благодарен им за такую жертвенность: они могли бы остаться под колесами. И все же прошу молодежь больше так не поступать. Поезд гонений этим не остановишь. Особенно когда он несется под уклон и тормоза не держат. Подложишь руку - рука отлетит. Подложишь ногу - нога отлетит, голову - голова отлетит, а поезд не остановится. Он сам остановится, когда придет время и Бог взвесит его на весах Своих и найдет его очень легким.

Так и случилось. Без всяких делегаций и демонстраций, без наших заявлений и протесов, без единого выстрела поезд остановился и развалился. Бог услышал вековой стон народа Божия и молитвы о свободе проповеди Евангелия и послал ее. И не нужно приписывать себе те демократические изменения, которые произошли в нашей стране.

В конце 80-х годов мы были в Москве и решили посетить "исторические места". Вышли на площадь к зданию ЦК КПСС, напротив памятника русским гренадерам. На том месте, где нас избивали, стояла цепь из москвичей и не выпускала генералов из здания, чтобы не выносили документы. А когда прошли на площадь Дзержинского, то там люди срывали с постамента памятник рыцарю Революции и полагали огромный гранит из Соловков, чтобы увековечить память жертв этих рыцарей!

Вопрос:

Как вы считаете правильно было бы поступить делегации, чтобы избежать арестов?

Ответ:

Во-первых, считаю, что братьям вообще не нужно было посылать такую делегацию в Москву. Безрассудно бросать огромные средства на ветер, а массу людей - в тюрьму. Встреча с Микояном в 1965 году хорошо показала бессмысленность таких действий. Уже надо было научиться.

Дальше. Если уж так получилось, делегация приехала, то зачем нужно было ломиться в закрытую дверь? Требовалось принять, предложение Семичасного об избрании 10-ти человек для встречи с членом Политбюро Пелыше. (Ослица тоже иногда может говорить человечским языком). Передать братьям все заявления и протесты, а самим молиться об успехе. "Сердце царя в руке Господа, как потоки вод: куда захочет, туда направляет его" (Пр. 21:1).

И вообще скажу, что случай с делегацией в Москве и все связанные с ним страдания народа Божия лежат на совести братьев Совета Церквей. Они вскрыли их неспособность разумно вести дело в Братстве и должны были бы побудить их уйти в отставку.

Вопрос:

Мы слышали, что Председатель Совета Церквей долгие годы находился в подполье, и братья-служители не имели возможности с ним встречаться. Чем это было вызвано, и была ли в этом крайняя необходимость? Мы что-то не знаем из истории Братства ЕХБ, чтобы так поступали.

Ответ:

Безусловно, КГБ стремился обезглавить Совет Церквей, убрать более влиятельных братьев. Конспирация нужна была настолько, насколько она служила на пользу дела Божия. Но не глухая изоляция Председателя Совета Церквей от самого Совета Церквей. Это парализовало работу Совета Церквей и сделало его недееспособным. И, больше того, причинило большой вред Братству.

Уходя в глубокое подполье, Председатель опасался, что, случись что, и враги на его место поставят более "покладистое лицо" и изменят курс Совета Церквей.

Во-первых, здесь сказывалось недоверие Господу. Как будто Совет Церквей есть чисто человеческая организация, зависящая от мудрости и твердости одного лица. А Господь не охраняет и не руководит всем?

Во-вторых, сказывалось обезличивание остальных служителей. Будто нет среди них никого достойного и способного продолжать дело. Мания незаменимости. Так создавался культ личности. Русские люди не могут жить без икон. В 1993 году некий делегат сказал с трибуны съезда о Председателе СЦ такие слова: «Я не достоин развязать и ремень обуви его!»

В-третьих, это преувеличивает возможности врагов. Будто КГБ ходит по рядам Совета Церквей, (как когда-то во ВСЕХБ) и, кого хочет, снимает с поста, а кого хочет — ставит. Остальные же работники СЦ, как малые дети, не могут и разобраться, что к чему.

Основной же вред от изоляции Председателя был в том, что служители Совета Церквей не могли ему ни возразить, ни что-то объяснить, ни в чем-то его поправить. Он был недосягаем. Братья решают-решают целый день какой-то вопрос, а на следующее совещание Д.В. Миняков проигрывает пленку с речью Геннадия Константиновича - и все идет насмарку. Председатель не утверждает. Он предлагает по-другому, и у братьев нет желания возражать (да и кому возражать? Магнитофону?), чтобы еще откладывать дело на три или шесть месяцев.