Наши беседы

По причине выезда рукополагающего брата В.Фризена из общины на 5-й ГЭС в Германию в Средней Азии встал вопрос об избрании другого брата на это ответственное служение. Яков Григорьевич очень ревновал о таком служении, но никто почему-то не выдвигал его кандидатуру на совещаниях. В связи с этим пресвитер Ташкентской церкви Василий Михайлович Кораблев рассказал нам за обедом одни забавную историю:

«Перед очередным Среднеазиатским совещанием Яков Григорьевич попросил меня, чтобы, когда он поднимет этот вопрос, я предложил его кандидатуру. Я согласился. Но когда увидел, что никто ничего не предлагает, тоже промолчал. Слышу, Яков Григорьевич сильно толкает меня в ногу. Я убираю ее. Он снова находит ее и топчет. Я еще дальше убираю ногу, а он снова находит ее, и еще сильней топчет. Так он оттоптал мне под столом все ноги. Ну, уж и досталось мне после совещания! "Ты, - говорит, - сорвал мне такое важное мероприятие!" Закончил мой рассказ пресвитер.»

Яков Григорьевич был искренним и одаренным служителем, мог неплохо проповедовать, беседовать. Этого никто от него не отнимет. Но он страдал болезнью, о которой говорил Николай Васильевич Одинцов. Она в нем прогрессировала и требовала неограниченной власти не только в своей общине, но и в церквах доверенного ему Среднеазиатского региона.

Той же осенью 1976 года положилось мне на сердце посетить братьев и сестер во Фрунзе. Предложил поехать со мной брату-пресвитеру И.И.Брыкову, и он согласился. Попали мы на совещание служителей Киргизского Объединения. Там встретились с ответственным служители по Сибири К.К. Крекером. Местные служители попросили нас посетить разделившуюся Фрунзенскую церковь и попытаться объединить ее.

Там мы узнали, что три года назад у них стоял вопрос избрания пресвитера и что Яков Григорьевич настоял на избрании пожилого брата Калашникова. Чуть ли не половина членов была против, так как имела другую кандидатуру, но она не устраивала Якова Григорьевича, и он, прибегнув к механизму голосования, утвердил Калашникова пресвитером. В конце Я.Г. Скорняков объявил, чтобы все, голосовавшие "за", остались для беседы и Вечери Господней. Подходят к кафедре и голосовавшие "против" и спрашивают: а нам что делать? Куда нам идти? Я.Г.Скорняков отвечает: «Куда хотите. Хотите - домой, хотите, идите к "чистым баптистам" (Были тогда во Фрунзе и такие).

И они ушли и три года собирались отдельно. К этому приводит "диотрефство", или "господство над наследием Божьим" служителей Совета Церквей, когда они навязывают церквам свою волю. Господь же помог это положение исправить. Церковь вновь обьединилась.

В течение почти года мы вместе с Яковом Григорьевичем посещали общины в Средней Азии, в Сибири и даже на Дальнем Востоке, - в Благовещенске, в Комсомольске на Амуре, в Хабаровске, во Владивостоке...

На Дальнем Востоке последний раз мы были с сибирским благовестником из Анжеро- Судженска Б.Я. Шмидтом. Назначили в Хабаровске совещание Дальневосточных служителей, но перед самым совещанием Яков Григорьевич объявляет, что он срочно вылетает в Москву. Ему надо быть на совещании Совета Родственников Узников и у него билет на руках. Мы в недоумении: а как же совещание? И почему ты раньше ничего не сказал?

Совещание прошло, слава Богу, но, вернувшись домой, мы услышали, что Якова Григорьевича арестовали в Ростове. Его привезли в вагонзаке в Джамбул и вскоре судили. Для нас это были тяжелые дни.

Одним из обвинений Якову Григорьевичу было то, что у него нашли Срочное Сообщение Совета Родственников Узников о том, что автомобильную катастрофу, в которой погиб брат Библенко, якобы, подстроил КГБ. Прокурор Гершензон ездил на место происшествия (кажется в г. Сумы), опросил жену и близких Библенко, навел все справки, собрал документы в ГАИ и в суде, и никто не подтвердил версию о подстроенной автокатастрофе. Это был главный козырь в руках обвинителей, и они осудили Якова Григорьевича на пять лет строгих лагерей не за проповедь Евангелия, а "за заведомо злостную клевету на советские органы". Мы в дальнейшем и имели это в виду, когда в своем Обращении к Совету Церквей просили, чтобы сестры Совета РУ более тщательно проверяли материалы о трагических случаях со смертельным исходом, прежде чем обвинять в этом органы КГБ.

Однако Г.К.Крючков это своевременное предупреждение отверг и обратил все против нас.