Наши беседы

Они самые. Когда я приехал домой и потом встретился с Петром Генриховичем, он рассказал, что мы ехали в другом вагоне спокойно, а Д.В.Миняков все время куда-то выбегал. Вышли на станции Вильнюс - и Миняков с нами. Прибыли в резиденцию Г.К.Крючкова. Там ожидали вас целые сутки, да так и не дождались. На другой день приехала Света и сказала, что Юрий Федорович отказался от встречи. Я сказал Геннадию Константиновичу, что без Юрия Федоровича мы не будем затрагивать Среднеазиатские вопросы. Он согласился. Я целый день слушал его исторические раскладки и потом уехал.

Мы убедились, что это специально подстроенная проделка Минякова чтобы сорвать встречу и не допустить мирного разрешения Среднеазиатского вопроса. Серьезных братьев, членов Совета Церквей, на свободе уже не было, и всем делом руководил негласный "председатель" СЦ Д.В.Миняков.

После той Беш-Балинской встречи на Братском совете летом 1981 года, которая показала полную беспочвенность настроя братьев. П.Д.Петерс начал искать новые материалы для моего обвинения. Мы не скрывали своего намерения со временем иметь со Средней Азии свои средства черной печати, так как Среднеазиатская бригада из семи печатников Издательства "Христианин" была арестована на Кубани и мы оставались "на голодном духовном пайке". Мы поделились своими желаниями с М.И.Хоревым, когда он был у нас на совещании в июле 1979 г. и когда печатники еще были на свободе. Нам хотелось печатать хотя бы детскую литературу, чем не занималось Издательство "Христианин". В дальнейшем мечтали восстановить издание и старого братского журнала "Баптист". М.И.Хорев одобрил это желание и говорил, что может даже чем-то помочь нам.

Прошло два года, и братьев, которые не против были нам чем-то помочь, не стало: они были в заключении, а остальных объял ужас от того, что Азия хочет иметь свою типографию! Ну, как, это же отделение от Совета Церквей!

Они вспомнили, что в Средней Азии где-то оставалась печатная машина, на которой работала арестованная на Кубани бригада. А где она находится, они не знали. Стали искать. Нас боялись спросить, чтобы она не попала к нам в руки. Да, по идее, мы и не должны были знать. И не знали. Только через какое-то доверенное лицо хозяин дома спросил у меня, что с машиной делать? Я не знал хозяина, только передал, чтобы перенесли ее в другое, безопасное место, так как бригада арестована и в любое время могут прийти с обыском. И чтобы никому ее, до особого распоряжения Г.К.Крючкова, не отдавали. Я не знал, что, кроме арестованного И.П.Плетта, был еще ответственный за дело печати в Совете Церквей - брат М.С.Кривко. Эта область сверхсекретная, и интересоваться ею, значит навлекать на себя подозрения. Да и вообще, у меня и без того хватало дел, чтобы знать еще и эти тайны. Я был темным в этих вопросах и считал, что в отсутствии Плетта машиной может распоряжаться только Г.К.Крючков или, по его личному указанию, какое другое лицо. Мы искали встречи с Председателем СЦ Г.К.Крючковым, чтобы обговорить эти и другие подобные вопросы, но нам встречу сорвали.

Мы даже не знали, что Кривко и Петерс ищут машину. Они послали бывшую печатницу, сестру В.Б. с одним братом искать: она знала, где была машина, - но ее там не оказалось и им сказали, что Юрий Федорович запретил отдавать машину кому попало. Они так и уехали, не сказав нам ни слова.

Так за нашей спиной стало создаваться новое дело: припрятали печатную машину, надеясь печатать на ней Библии. Вот тебе и отделение Средней Азии от Совета Церквей на лицо! Все! Это тайная работа с целью отрыва Средней Азии от Совета Церквей! Какие нам еще. нужны доказательства?

Осенью 1981 года на совещании Совета Церквей на станции Лозовая, под Харьковом, слушаем пленку Г.К.Крючкова. Переполненный до отказа предвзятостью, он поднимает все сначала. Перечеркивает все наши примирения, добавляет еще "посягательство" на Издательство «Христианин» и, не разобравшись в деле, требует осудить меня по всей строгости закона. За одно поносит К.К.Крекера, ответственного служителя по Сибири, и требует покончить и с ним.

Чувствуя, что это мое последнее совещание, я взял слово и стал откровенно говорить, что кому-кому, а Председателю не к лицу возбуждать уже законченное дело. Зачем же тогда примирения и прошения друг у друга прощения? Председателю, наоборот, нужно было бы клонить всех к миру, если бы кто не прощал другого, а здесь разжигается новое пламя. Горе будет Совету Церквей и нашим общинам при таком руководителе!

(Моя речь записывалась на пленку для прослушивания Председателем).

Также и в отношении печатной машины. Надо разобраться в этом деле, но не на таком совещании, когда вы сами говорите, что нас КГБ, возможно, прослушивает. Это надо делать наедине, на месте, в Средней Азии...