Наши беседы

Когда я узнал, что Среднеазиатских служителей там не будет и некому будет сказать в мою защиту ни слова, что там будут одни обвинители (братьям Совета Церквей я уже не доверял), я отказался и сказал, что не поеду: «Последние десять лет я только формально числился в Ферганской общине членом. Пять лет отбывал заключение и пять лет жил и работал на нелегальном положении то в Ташкенте, то в Джамбуле, то в Алма-Ате. О моей работе могут свидетельствовать только служители Средней Азии, с которыми я жил и работал. Но вы их не слушаете. Ферганская же церковь ничего не имеет ко мне, и это подтвердила она своим вставанием. А то, что вы навяжите ей, меня не волнует. Вы на все способны.»

Итак, членское собрание они провели без меня. Там отпало прежнее обвинение в том, что мы, якобы, присвоили печатную машину Издательства "Христианин" и хотели печатать не ней Библии. Наконец-то вразумились, встретились с хозяином, у которого находилась машина, и убедились, что все сохранялось в неприкосновенности и никто не посягал на нее. Зато сфабриковали новое обвинение: будто мы заказали изготовить свои собственные машины и на них хотим печатать Библии. Прочитаем выдержку из Протокола Ферганского членского собрания:

Пункт 2в. "После решения расширенного совета Ферганской церкви, т.е. вести всю издательскую работу под единым руководством, не снял заказы на машины и подготовка продолжалась. Снятие их было бы убедительным свидетельством его смирения".

Это обвинение, как и прежнее, было основным и единственным "гвоздем", на котором держались все доказательства того, что мы готовим отделение от Совета Церквей. Раз хотим создать свою типографию, значит, планируем выход из Совета Церквей. Но как жестоко была обманута П.Д.Петерсом и его помощниками Ферганская церковь! Мы никогда не заказывали и не думали заказывать никакие печатные машины. Нам нечего было "снимать заказы", которых никогда не было. Все это выдумка и ложь, как выдумка и ложь то, что мы хотели выйти из Совета Церквей и, якобы, вели тайную работу с этой целью.

Ну, ладно. Вначале мы мечтали иметь в Средней Азии свои дополнительные средства печати. Особенно после ареста бригады Издательства "Христианин". Встречались с братьями, которые имели к делу печати хоть какое-то косвенное отношение, и советовались с ними о том, нельзя ли организовать что-то подобное еще. Посылали сестер в Ростов к братьям, находящимся в так называемой оппозиции, чтобы научиться методу шелкографии. Но зачем Совету Церквей убивать это в самом зачатке? И, мало того, видя в этом угрозу себе, окрашивать все в "антисоветский" цвет, отлучать служителей, делить поместные церкви и разорять дружное, годами сложившееся и дееспособное Среднеазиатское Братство, которое желало только хорошего и стремилось помочь Совету Церквей. Все было попрано и превращено в мусор! И хотят, чтобы мы молчали и Бог не спросил с них за это!

Ну, как ни вспомнить зловещие 30-е годы с их ложными обвинениями миллионов людей в контрреволюции? Сталин боялся, что кто-то поднимется и сделает что-то умнее его, и не удержится престол его. Он в зачатке убивал всякую добрую инициативу, не исходящую непосредственно от него. А с ними уничтожал и всех умных людей в России, оставляя вокруг себя одних льстецов и соглашатаев. История говорит, что если бы не было 30-х годов, то не было бы и Второй Мировой Войны и сегодня наша, богатая ресурсами и талантами страна не ходила бы попрошайкой у других народов. Что-то подобное можно сказать и о Совете Церквей.

Но мы пройдем дальше. Итак, Г.К.Крючков и П.Д.Петерс со своими друзьями поставили меня в Фергане на замечание с условием, чтобы, если я не раскаюсь в том, что проводил тайную работу по отделению Средней Азии от Совета Церквей, считать меня отлученным. (Этот протокол с подписями обманутых ферганцев будет Обвинительным Заключением против них перед Богом в свое время.)

Вскоре после этого Крючков присылает всю эту компанию на Среднеазиатское совещание, чтобы убедить братьев, что Ю.Ф.Куксенко грешник и чтобы признали решение Ферганской церкви о нем. Присутствовало 34 пресвитера. Читал я когда-то, как царь Николай Первый приговорил шестерых декабристов к смертной казни через повешение и во время приведения приговора в исполнение оборвалась гнилая веревка на шее Рылеева - и он упал, но поднявшись, проговорил: "Бедная Россия! Даже повесить по-человечески не может!» Посмотрим и мы на эту "гнилую веревку" Совета Церквей.

Председательствующий на Расширенном Среднеазиатском совещании Я.В.Тиссен спрашивает братьев Совета Церквей: «В чем конкретно обвиняется Юрий Федорович?»

Братья переглянулись и молчат. Тиссен еще раз повторяет этот вопрос. Молчат. Тогда он говорит: «Братья, у вас есть какой-нибудь документ по этому вопросу? Зачитайте его.» Братья стали спрашивать друг у друга, и оказалось, что ничего не привезли с собой.

Я.В.Тиссен: Братья. Как же вы едете по такому важному делу и не везете с собой ничего? Александр Семенович. ( Пресвитер Ферганской церкви Мухин). У вас есть протокол членского собрания? Зачитайте его.