Наши дети. Азбука семьи

И все-таки именно с Гошей светлых моментов даже в самый острый период адаптации было много. Даже в самых тяжелых ситуациях он, в отличие от Даши, у которой была масса сомнений в собственной принадлежности, чувствовал, что мы его приняли раз и навсегда, что он теперь наш.

– Я от вас до двадцати пяти лет никуда не уйду, – угрожал нам с мужем Гоша в моменты перемирий.

– Оставайся, будем только рады, – улыбались мы с Денисом.

А иногда, когда поблизости не было ни Даши, ни Нэллы, когда мы оставались поздно вечером в кухне наедине, Гоша и вовсе становился маленьким ребенком – нежным и сентиментальным. Малышом, которому важно знать, что он часть семьи.

– Мам, все-таки это ты меня родила? – говорил он мне совершенно серьезно. – Признавайся. Я прям чувствую!

– Как это, Гоша? – я улыбалась: мне была приятна его иллюзия, но я знала, что нельзя поддерживать таких фантазий. Даже в шестнадцать лет в голове ребенка можно случайно создать путаницу, из которой он потом не сможет выбраться.

– Ну, вот так – родила, а потом потеряла, – мечтал он, – и через шестнадцать лет нашла. Мама, почему ты так долго?

– Гоша, – я смеялась, хотя на глаза наворачивались слезы, – я бы очень хотела тебя родить! Но ты же знаешь: у меня в животе тогда была Нэлла. Ты не мог появиться всего на три месяца раньше сестры.

И потом мы с ним сидели подолгу, мечтали, что было бы, если бы я на самом деле его родила. И после приходилось опускать ребенка с небес на землю, хотя нам с Гошей обоим больше всего на свете хотелось этого самого близкого родства матери и сына.

Любое нарушение привязанности – в детском доме оно возникает гарантированно, но и в семье при неблагоприятных обстоятельствах случается тоже – дает о себе знать в подростковом возрасте. Подростки, у которых нет надежной связи со значимым взрослым, не доверяют этому миру и всюду видят врагов. Изменить поведение подростка можно только через укрепление связи с ним.

Глава 6

Гранит науки

Две недели до Нового года мы не трогали Гошу в плане занятий – он просто ездил в школу, четыре часа на дорогу туда-обратно, возвращался обессиленный и ложился спать. Но эти тринадцать дней передышки были тем максимумом, который мы могли себе позволить в той ситуации. До ОГЭ – точнее, второй попытки получить к ним допуск – осталось всего две четверти, и отступать было некуда. С третьего января Гоша начал заниматься с репетиторами. А в самом начале третьей четверти мы с Денисом поехали на встречу с директором и классным руководителем. С Верой Николаевной мы уже были знакомы заочно, по телефону. В реальности это оказалась милая пожилая дама, невысокая, с затейливой прической и мягкими чертами лица. Тоже преподаватель русского языка и литературы, на мое счастье.

– Здравствуйте, – мы с Денисом улыбались старательно, до ушей, – мы новые опекуны Георгия Гынжу. Приехали познакомиться, привезли документы.

– Аа-а-а, – директор внимательно на нас посмотрел, – здравствуйте, садитесь.

– Вот распоряжение об опеке, – я протянула бумаги, – наверное, вам нужна будет копия в дело.

– Спасибо, – он положил документ перед собой, – но у нас к вам разговор.

И многозначительно посмотрел на Веру Николаевну.

– Да, – встрепенулась она, – Гоша очень устает. Ему теперь далеко приходится ездить. Вы не хотите перевести его в другую школу, поближе к дому?

Денис взял инициативу в свои руки. Сказал, что Гоша привязан к своему новому классу, что его хорошо здесь приняли благодаря здоровой атмосфере в школе, что ни он, ни мы не хотим сейчас, за пять месяцев до ОГЭ, нового стресса для ребенка. У Гоши в жизни и так слишком много перемен.

Я активно поддакивала. Вворачивала про адаптацию, нахваливала педагогов школы и детей за доброжелательность, за способность принимать. Это была абсолютная правда: коллектив был удивительный.

– Но Гоша не справляется, – Веру Николаевну огорчила наша настойчивость. – Никакого смысла в том, что он присутствует в классе, нет. Он просто не усваивает материал.

Пришлось мне читать лекцию о депривации и ее последствиях. Да, уровень нашего ребенка это второй-третий класс, да, упущено очень много, но сейчас, когда у Гоши появилась реальная возможность изменить вектор своей жизни, достойно пройти через испытания, ему нужно помочь.

– Мы с мужем готовы на все, – уверяла я, – репетиторов уже наняли. Сами тоже занимаемся. Наша задача-максимум сдать ОГЭ. Просто сдать, как получится.