Наши дети. Азбука семьи

Мир рушился на глазах; невыносимые мысли о том, что я теряю Нэллу, убивали меня. Я старалась не думать в таком ключе, но навязчивые аналогии лезли в голову сами собой: кукушонок попадает в чужое гнездо и начинает выбрасывать из него других птенцов. Чтобы только его одного кормили, чтобы только он был центром Вселенной.

Я дошла до такого состояния, что боялась лишний раз столкнуться в доме с новообретенным ребенком. Никакого «медового месяца» – первых спокойных и радостных недель совместной жизни – у нас не было даже в помине. Все это осталось далеко позади, когда Даша гостила у нас по выходным. Адаптация навалилась сразу и тяжело. Всего тридцать дней, а я уже смертельно устала играть с Дашей в абсурдного «Царя горы».

Я старалась, сдерживалась, но внутри копилась боль. И еще – ревность, которой я сама от себя не ожидала. Казалось, давно поняла простую вещь: как мать может любить одновременно двух, трех, сколько угодно детей, так и ребенок имеет полное право любить сразу двоих – и кровную, и приемную мать. Я с самого начала не собиралась занимать в жизни Даши чужого места, отвела себе совершенно другую роль – направить, помочь, поддержать. Но как можно помочь тому, кто этого не хочет принять? Как поддержать ребенка, который сопротивляется всеми фибрами души?

В то утро я все еще лежала в постели и перебирала как бусины события последнего месяца. Уродливое ожерелье из боли и страхов снова сдавило горло, было трудно дышать. Шуршание в ванной комнате, наконец, стихло, и я подумала, что Даша ушла в школу. Теперь можно было спокойно начать свой день. Не с очередного конфликта, не с пререканий, а с чашки кофе и веселой возни с Дашей Маленькой. Но я просчиталась.

– Доброе утро, – столкнувшись в коридоре, я искусственно бодро поприветствовала ребенка, – ты уже позавтракала?

– Тебе-то какая разница?

– Даша!

– Я не завтракаю. Тысячу раз тебе говорила, пора запомнить.

– Ты грубо со мной разговариваешь.

Я с опозданием вспомнила про «я-высказывания», но эмоции мешали следовать рекомендациям мудрых психологов.

– И что?

– Выбери другой тон.

– Зачем?

– Чтобы люди не шарахались от тебя. Как минимум.

– А-а-а.

– И здоровье нужно беречь. Впереди длинная жизнь, – я пока еще сдерживалась, но уже с большим трудом, – важно, чтобы на нее хватило здоровья и сил.

– Вот на хрена?! Все равно будущего нет!

– Господи, Даша, – я помимо воли повысила голос, – ты просто не знаешь, о чем говоришь. И цель, и будущее появятся, просто прекрати им мешать.

– Ой, все! – Даша окинула меня презрительным взглядом. – У тебя самой-то какая цель?

Она уставилась на меня бешеными глазами, но я выдержала ее взгляд.

– Помогать. Рассказывать людям правду.

– О чем?!

– О том, что детский дом не годится для жизни. Что каждый ребенок имеет право на заботливую любящую семью.

– Ха! И что ты для этого делаешь?

– Приняла тебя. Пишу книги. Работаю в фонде. – Я чувствовала, что мои слова звучат жалко, как оправдания. Но все равно не могла остановиться.

– Ха! Меня приняла. Ты бы сначала собственную дочь научилась воспитывать. И книги твои тоже – говно! – Даша брызнула слюной. – Я посмотрела, это полный бред. Ни один идиот такое читать не будет!

Я задохнулась. Бессильная ярость окатила с головы до пят. Даша била точно в цель и заставляла испытывать жуткую боль.

– Немедленно прекрати хамить, – я чувствовала, что вот-вот сорвусь, в голосе опасно звенел металл, – поведение Нэллы не твоего ума дело. А что до книг… Вокруг достаточно людей, которым они нужны.

Еще слово. Еще. Умом я понимала, что взрослые адекватные люди во время адаптации ребенка делят его слова на десять. Но сил на это уже не хватало.

– Зачем только вы меня забрали? – уже кричала Даша. – Здесь еще хуже, чем в тюрьме! Верни меня обратно, я хочу назад, в детский дом!

– И не мечтай!

– Я сказала, верни-и-и-и-и-и-и! – Слезы брызнули из глаз Даши.

– Хват-и-и-и-и-ит! – Я уже тоже кричала изо всех сил, забыв, что Даша Маленькая еще спит. – Уясни себе раз и навсегда: я никогда тебя не верну в детский дом! Я никуда не денусь из твоей жизни! Никогда от тебя не отстану! Ты сама сделала этот выбор!

Даша выскочила за дверь, грохнув ею так, что затряслись стены. Из детской раздался резкий плач Даши Маленькой. Она перепугалась и теперь плакала так, словно наступил конец света. Так, конечно, и было. Снова. В очередной раз.

Со слезами на глазах я бросилась в детскую утешать несчастную маленькую Дашу.

Дети, которым не досталось в младенчестве надежной заботы и любви, в подростковом возрасте выдают самое сложное поведение. Пока не «закроется дыра», в которой без следа исчезают забота, внимание и все прочие усилия взрослых людей, они ничего и никому не смогут дать. Даже самим себе.

Глава 7

Брось, а то уронишь