Наши разногласия. К вопросу о роли личности в истории. Основные вопросы марксизма

Г-н Тихомиров повторяет здесь слова г-на В.В., которому принадлежит честь констатирования численного застоя нашего рабочего класса. Для В.В. все значение капитализма сводится к «объединению рабочих»; понятно, почему он употребил так много усилий для доказательства того положения, что число наших рабочих «стоит на одной цифре». Раз доказано это положение, – доказана и неспособность капитализма, хоть в каком-нибудь смысле, содействовать успехам русской культуры. Люди, знающие, что роль капитализма не ограничивается одним «объединением рабочих» – знают также, что констатируемый г-ном В.В. факт все еще ничего не доказывал бы, даже в том случае, если бы он был верен. Люди же, знакомые со статистикой современной России, знают, кроме того, что не верен и самый факт. В самом деле, как доказывает его г-н В.В.? Из одной статьи «Вестника Европы» он «почерпнул следующую таблицу, касающуюся истории русских фабрик и заводов, не обложенных акцизом»:

Из этих данных г-н В.В. заключает, что с 1842 года, т. е. с тех пор как Англия разрешила свободный вывоз машин, а главным образом с 1854 года развитие русского производства начало следовать развитому им «закону», т. е., что «рядом с увеличением его (капитала) оборотов идет уменьшение числа рабочих, – производство расширяется не в ширь, а в глубь»[82]. Так ли это? Не совсем.

Чтобы найти «закон» развития русского производства, нужно брать во внимание все русское производство в целом, а не отдельные его части. Почему же г. В.В. строит свой вывод лишь на данных, относящихся к «фабрикам и заводам, не обложенным акцизом»? Этого не знаем ни мы, ни, вероятно, г-н Тихомиров, повторяющий чужие слова без надлежащей критики. А между тем, пока этот вопрос остается без ответа, найденный г-ном В.В. «закон» будет стоять лишь на одной ноге. В истории западноевропейского капитализма можно найти немало примеров «расширения производства не вширь, а вглубь». Во Франции, по словам Мороде-Жоннеса, общая сумма стоимости продуктов шерстяного производства возросла в период времени от 1811 до 1850 годов на 74 %, количество употребляемых в нем станков увеличилось почти вдвое, число же занятых им рабочих «уменьшилось на 15.000»[83]. Доказывает ли это, что число французских рабочих, начиная с 1811 года, «стоит на одной цифре» или даже уменьшается? Нисколько; убыль их в одной отрасли производства возмещается прибылью в других; в четыре десятилетия, предшествующие 1850 году, капитализм, несомненно, вовлек в свой водоворот огромную массу рабочих, хотя, конечно, не доставил им обеспеченного заработка, как в этом хотят уверить читающую публику буржуазные экономисты. Г-ну В.В. нужно было доказать, что подобное же явление не имело места в России, тем более, что именно с сороковых годов у нас получили быстрое развитие некоторые производства, обложенные акцизом.

Сделал ли он это? Он не мог этого сделать, потому что приводимые им цифровые данные не годятся ни для каких серьезных выводов; цифры, относящиеся, например, к 1842 году, просто-напросто несоизмеримы с цифрами, относящимися ко второй половине шестидесятых годов: они собирались различными учреждениями, при помощи различных приемов, и потому имеют неодинаковую степень достоверности. До 1866 года в основании статистических исчислений лежали преимущественно сведения министерства финансов, доставляемые самими фабрикантами и большею частью очень неточные. До 1861 года заводы, обложенные акцизом, вовсе не входили в счет. И, наконец, только в 1866 году, благодаря стараниям центрального статистического комитета, получаются уже более точные цифры. Г-н В.В. поступил бы осторожнее, если бы совсем не строил никаких законов на шатком основании такой «статистики». Но, не говоря уже об этом, приводимые им цифры не сходятся с данными центрального статистического комитета, т. е. единственными данными, заслуживающими хоть некоторого доверия. По сведениям этого комитета, общая цифра рабочих, занятых «мануфактурной промышленностью» в Европейской России (не считая Царства Польского и Финляндии), равнялась 829.573. По различным же группам производства она распределялась следующим образом[84]:

«О чем поют эти цифры»? – спросим мы словами г-н В.В. Прежде всего о том, что даже в производствах, не обложенных акцизом, число рабочих было в 1866 году гораздо выше той цифры, которая должна была свидетельствовать в пользу его «закона».