Наши тонкие струны

Все кажется таким простым.

Не пей всякой дряни, Машка. Это омут. Многие звезды – еще до тебя – туда упали и погасли с печальным шипением.

На последнем куплете она не спешит вступать. Нет, она не забыла текст. Здесь что-то другое.

Маша дрожащей рукой снимает масочку (публика дружно вздыхает).

– Все наши песни о любви, – говорит она вдруг. – Кроме тех, что о смерти. Да и они на самом деле тоже. Все, что мы делаем, все это только ради любви.

Электронный бас пульсирует, гитара продолжает играть, медитативно и тихо.

– Но я не могу никого любить. Я не могу даже улыбаться. Вы видите, почему. Меня сшили так, что на мне лица нет. Поэтому я всегда в маске, как на этом чертовом телешоу, если кто видел. Но я очень хочу ее снять. Я хочу однажды улыбнуться тебе, Крис. Тебе, Макс, и Сергею тоже. И вам всем. Чтобы вы тоже улыбались в ответ. Без отвращения, без жалости. Без вот этого… понимания. Просто улыбались. Я только об этом и мечтаю. Только не смейтесь.

Но никто и не смеется. Все слушают машкин спонтанный монолог. Когда-то давно, пока не было Телеграма, такие выплески уже назывались «телегами». Без лошадей и без тормозов.

Людям интересны чужие откровения. Особенно если всегда можно встать и уйти.

– Не уходите, – просит Маша. – Мы еще не доиграли. Есть еще одна песня. Крис ее сделала недавно… Там все как будто про меня… И там можно танцевать.

Макс мастерски миксует два трека и выводит вперед ритм-секцию, а Крис включает мягкий ламповый овердрайв. Последний номер Кристалликов получается веселым – всегда бы так! Можно даже не вслушиваться в текст. В конце идет гитарное соло на восходящих гармониях, контрапунктом, поперек всего, а затем – длинный брейк и финиш.

Ты не знаешь об этом, но меня уже нет.

Ты глядишь на меня и не можешь понять:

в моей пустой голове живет другой человек,

он поет эту песню вместо меня.

038. А если найдем?

После концерта Макс берется отвезти Машу домой.

Первых клубных гонораров как раз и хватает на такси и на пожрать. Можно еще прикупить новые струны для гитары или что-нибудь по мелочам.

Мысли у Макса невеселые. Но это не из-за денег.

Они сидят на заднем сиденье такси. Изредка перекидываются парой фраз. Но Машкина рука – в его руке. Это позиция, с которой Макс уже не отступит.

Цепочки фонарей пляшут перед глазами. Макс поглядывает на машкин профиль. В маске она похожа на сэнсэя Какаси Хатакэ, и даже ее волосы в темноте отливают серебром. Нет, Максим не увлекается Наруто. Но это просто красиво.

Как-то раз он рассказал об этом Маше. Та была не слишком рада, что ее сравнили с анимешным персонажем. Пусть даже и с суперспособностями.

«Тогда уж зовите меня сразу Донателлой», – сказала она. В детстве она смотрела мульты про черепашек-ниндзя, что живут в канализации.

Макс понял, что комплимент не зашел.

– Маш, – говорит он сейчас.

– Да?

– Я у мамы спрашивал, сколько стоит твоя операция. Чтобы шрамы убрать.

– Я знаю, сколько, – говорит Маша. – Но у меня таких денег нет.

– А если я… А если мы найдем?

– Максимчик. Давай не будем думать об этом?

– Да почему не думать-то. Я же вижу, как ты мучаешься.

– Я не мучаюсь, – Машка пожимает плечами. – Какой смысл?

– Тебе сразу легче станет. Ты же сама на концерте говорила, что ты мечтаешь… когда сможешь улыбаться… мне. И всем.

Маша рисует пальцем на его ладошке смайлик.

– Сама не знаю, что на меня нашло, – говорит она. – Бессмысленный поток сознания. Больше не повторится.

– Не забывай об этом, – говорит Макс.

Они подъезжают к студгородку. Пора прощаться: после девяти вечера гостей в общагу не пускают.

Макс смотрит на Машку, не отрываясь. Под его взглядом она немного смущается.

Какие-то девушки идут мимо. Никто на них не оглядывается. Вот и хорошо.

– Сними, – просит он.

В полумраке никто не видит ее лица, когда она снимает маску, и Максим целует ее в искалеченные губы.

Маша опускает ресницы. Целых несколько секунд она чувствует себя… чувствует себя… счастливой.

Жаль, что это быстро кончается.

Нет, принц не может излечить заколдованную принцессу. Глупо было надеяться. И счастье в наше время никому не дается задешево.

А значит, надо найти деньги.

039. Лисий Нос

В один из следующих дней Макс вылезает из автобуса на Приморском шоссе. На дорожном указателе смешное название поселка: «Лисий Нос».

Адрес ему знаком. Когда Максим был помладше, он жил здесь на каникулах. Спал в гамаке. Ходил купаться на залив. Катался на велике. Прыгал по гранитным глыбам, срывался и падал, после чего мама бинтовала ему разбитые коленки. С виду все это очень напоминало счастливое детство.

Но это не их дача. Это дача отчима.

Макс идет мимо местной школы, где училось немало зловредных летних знакомых. Идет мимо стадиона. Мимо старого разрушенного кинотеатра. Сворачивает с широкой асфальтовой дороги на узкую, тоже асфальтовую.

Временами поглядывает на телефон – нет ли сообщений. Правильнее было бы его вообще выключить, но это будет подозрительно.