Наши тонкие струны

Маша стоит на краю сцены, в черном платье, в черной масочке, приспущенной на подбородок, и в зеркальных стеклах ее очков как будто вспыхивают звезды – в них отражается свет лазерных пушек. Девчонки смотрят на нее с восторгом. Это же сразу видно, кто пел на самом деле, и чья это песня! Машка – настоящая королева, а на нелепую фигурку в белом никто не обращает внимания. И песня кончается.

Ч-черт! Если это не овация, тогда что же?

Вдобавок кто-то в толпе кричит довольно отчетливо:

– Кристаллики forever!

– Что за?.. – бормочет Ника и оттесняет Машку в сторону. И тут ей прямо в лоб прилетает недопитая банка с энергетиком. Плюх! Хорошо еще, что это не кофе.

Ника вытирает лицо рукавом. На белой курточке – мерзкие химические пятна.

Серега подходит к ней и что-то говорит на ухо. Пытается успокоить? Ну да, он добрый. Только Ника его отталкивает, даже не дослушав. В ее глазах слезы. Слезы ярости.

Если бы она могла себя видеть крупняком на экране, она бы ужаснулась. Разноцветные косички слиплись и висят, как мочалка. Алые губы она искусала до крови.

– У нас еще пять минут, – напоминает Бастиан.

– Пошли все вон… Уроды… Ненавижу вас…

Она со всей дури пинает монитор, тот предсмертно хрипит и отключается. Какой-то техник попадается на пути – и отлетает в сторону наподобие кегли для боулинга. Принцесса покидает сцену, расшвыривая все, что попадается под руку. Ей хочется вопить от злости, но она может лишь браниться сквозь зубы. Хотя от таких слов покраснели бы даже английские панки 70-х.

Бастиан спешит за ней.

Зрители свистят и хлопают одновременно. Многие смеются.

Тогда к микрофону подходит Крис. Поправляет гитару на ремне. Ей приходит в голову одна мысль – возможно, не лучшая.

– Ника TEENS отдыхает, – говорит она. – На сцене – проект «Крис Талл и К». Вокал: Маша Талашева.

– Ур-ра, – кричат девчонки перед сценой. – Ма-ша, пой!

Машка снимает зеркальные очки. Ее темные глаза как будто светятся сами по себе.

Ты мое солнце, —

начинает она под восторженный вздох из первых рядов.

Пусть они все говорят, что ночь будет вечной.

Странная вещь: ее голос плавно затихает и исчезает из динамиков. Это называется fade out. Должно быть, только сейчас тормозной звукооператор понял, что случилось, и вырубил машкин микрофон. Четыре такта спустя Макс тоже нажимает на кнопку, и песня останавливается, только звук гитары повисает в воздухе.

Народ возмущенно свистит.

Машка возвращает микрофон на стойку. Возвращает масочку на место. Бессильно опускает руки.

– Я больше не могу, – говорит она Крис. – Я упаду сейчас. У меня голова кружится.

Крис закидывает гитару на спину. Обнимает Машку за плечи:

– Поедем домой. Все будет хорошо.

056. 21 +

Менеджер Бастиан сидит на заднем сиденье автобуса, вытянув ноги в проход. Кристаллики с инструментами расселись впереди. Ники с ними нет: ошалевшая принцесса умчалась в ночь на черном «мерсе» с водителем. Вернуться даже не обещала.

Бастиан бездумно смотрит в окно. Следит, как мелькают фонари на трассе – то чаще, то реже, в плавающем ритме. В его руке стеклянная фляга с наклонной красной этикеткой.

Время от времени он прикладывается к ней. От этого его лицо делается еще печальнее.

Крис подсаживается рядом.

– Хочешь? – Баст протягивает ей прозрачную фляжку. – История «21 плюс», но сегодня можно.

Она мотает головой отрицательно.

– Не грустите, – говорит Крис. – Знаете поговорку? Первый блин, come on.

Бастиан смотрит на нее унылым взором:

– Да какой там блин. Так… коровья лепешка.

– У вас… из-за нас… будут проблемы?

– Вы-то здесь причем? Вы прекрасные музыканты. Просто идея с подарком на др изначально была дерьмовой. Никакущей. «Ника TEENS»… Охренеть можно… На одних копирайтеров сто косарей потрачено… Да, кстати, я бы вам перевел гонорар… прямо сейчас… но меня от бюджета отключили.

Он смотрит в свой телефон.

– You are fired, – читает он. – Никакашка пишет. Это чего такое, напомни? Причем тут огонь?

– Это значит «вы уволены».

– Надо было языки в детстве учить, – криво усмехается Бастиан. – Хотя теперь уже и не надо.

С виду он совершенно спокоен.

Крис пожала бы ему руку, пока никто не видит. Но он вряд ли поймет это правильно.

057. Приходи

В гостевом доме темно и прохладно. Пока доехали, всех начало клонить в сон. Кристаллики выбрались из автобуса и разбрелись по своим комнатам. Разговаривать не хотелось.

Серега всю дорогу смущенно поглядывал в телефон, прикрывая экран ладошкой. Попрощался со всеми и скрылся.

Макс и вовсе повалился на свою кровать, в чем пришел. Закинул концертную бейсболку в угол. Уткнулся носом в подушку и уснул.

Крис вернулась к себе в комнату. Приняла душ. Написала сообщение… Машке.

«Приходи», – был ответ.

И вот они с Машей сидят на широкой кровати, поджав ноги. Им есть о чем поговорить. Есть и о чем помолчать. Молчание выходит даже более откровенным.

– Маш, – говорит Крис. – Все будет в порядке. Они нам еще заплатят. Они обещали. Сыграем пару концертов, тебе как раз на операцию хватит.

– Это не наши концерты, – говорит Маша.