Наши в Хогвартсе (продолжение) (СИ)

Никто из присутствующих не попытался остановить исчезнувшую за окном лань. Все были слишком ошарашены происшедшим. Никто и представить себе не мог, что можно совершить подобное — вызвать патронуса, будучи обездвиженными, без волшебных палочек в состоянии панического страха перед тем, что им предстояло пережить. Вздох изумления пронёсся по онемевшей толпе. Но Эйлин его уже не услышала. Слишком много сил было вложено ею в заклинание, отнявшее у неё почти полностью её магическую энергию. Она лежала на холодном мраморном столе почти без сознания, практически, ничего не чувствуя.

Северус тоже был обессилен заклинанием, но в значительно меньшей степени, чем Эйлин. Он с тревогой смотрел на жену, словно пытаясь взглядом оживить её и придать ей сил. Голос Шафика, в котором теперь вместо серебристых ноток звучала холодная сталь, заставил его поднять голову и взглянуть прямо в улыбающееся лицо этого ублюдка, в его презрительно искривлённые губы и в ставшие вдруг холодными, словно космический вакуум, глаза.

— Какой прекрасный жест отчаяния, — произнёс Шафик. — Прекрасный и бесполезный. Ни один патронус не в состоянии пробиться наружу сквозь чары и заклинания, наложенные на этот дом. Но даже если это удастся вашему патронусу, и даже если он сможет привести сюда подмогу — никто не сможет попасть внутрь этого помещения. Вы наглядно показали, насколько сильна ваша любовь. Что ж… Тем страшнее будет для вас то, что сейчас случится.

Шафик вскинул руку и, обращаясь к толпе приспешников, бросил им короткое:

— Начинайте.

Полутьма позади Северуса сделала тяжёлый и жадный вдох, всколыхнулась и двинулась вперёд. Первым от толпы отделился Крис Бёрк. Он медленно подошёл к Эйлин, видевшей всё происходящее, словно в полусне, наклонился над ней, грубо сжал рукой её грудь и впился губами в её губы, стараясь побольнее искусать их зубами. В мозгу у Северуса что-то взорвалось, на миг закрыв от него происходящее вспышкой яркого пламени. Его магической силы ещё хватило на Ступефай, отбросивший оглушённого Криса к подножию ложа, на котором уселись Декстер с Шафиком. Ответом ему была брезгливо-снисходительная усмешка Повелителя и его негромкие издевательские аплодисменты.

— Развлекайтесь, друзья мои, — Шафик небрежно взмахнул рукой, как бы приглашая всех присутствующих отведать приготовленные для них блюда и отвернулся к Элен, переключив всё внимание на её презрительно изогнутые и от этого ещё более соблазнительные губы.

Толпа, будто ждавшая этого сигнала, ринулась вперёд, окружая плотным кольцом мраморные столы с лежащими на них пленницами. Жадные руки потянулись к их телам. Гарри по примеру Северуса попытался отбросить нескольких насильников, и ему это удалось. Но нападавших было слишком много. Рон, которому беспалочковая магия не давалась вовсе, в бессильной ярости и отчаянии вжимался в столб и скрипел зубами, глядя на попытки Гермионы отбиться от похотливых тварей, окруживших её.

Северус понимал, что его магических сил всё равно не хватит на то, чтобы защитить любимую. Он с ненавистью взглянул на Шафика, уже раздевшего Элен и сбросившего мантию с себя и отгородил сознание окклюментным щитом, чтобы не доставить этому упырю удовольствия насладиться его страданиями. Он ещё успел заметить полные страха и отвращения глаза Аманды Флинт, неподвижно сидящей на кровати рядом со сплетёнными в страстном объятии телами Повелителя и его Избранницы и сквозь кровавый туман перед глазами разглядеть руки, множество рук, тянущихся к распятому на холодном мраморе телу его девочки. Кажется, сойти с ума сейчас было бы для него наилучшим выходом. Но рассудок, как назло, сопротивлялся такому решению.