Нашла коса на камень

— Очевидно со мной ужиться невозможно, — говорятъ она съ слабой улыбкой, посл небольшого молчанія. — Помните, какъ мы съ вами ссорились, а теперь видите въ какомъ положеніи я здсь! — На подобное замчаніе не легко найдти отвтъ, онъ и не пытается, даже не смотритъ на нее. Онъ не сводитъ глазъ съ зеленыхъ полей, виднющихся сквозь втви большой ясени.

— Не стану спрашивать, что вы думаете о моей правдивости, продолжаетъ она, — посл всхъ басней, какія я вамъ разсказывала на счетъ моего вліянія надъ домашними. Неправда ли, они отлично совпадаютъ съ тмъ, что вы сейчасъ видли? Но право, право, — прежде было не то. Я, конечно, преувеличиваю собственное значеніе, но полезна я была, они меня любили, они меня уважали.

Она умолкаетъ, задыхаясь отъ слезъ.

— Нисколько въ этомъ не сомнваюсь, — отзывается онъ взволнованнымъ голосомъ.

— Помните ли вы, — говоритъ она, вытирая глаза и напряженно улыбаясь, — какъ я вамъ разъ хвастала насчетъ того, что я здсь необходима, а вы совтовали мн утшиться, увряя, что мои домашніе наврное отлично обходятся безъ меня?

— Неужели? — сухо отвчаетъ онъ. — Не думалъ я, не гадалъ быть пророкомъ, а хотлъ только сказать что-нибудь непріятное.

— Какъ видвте, слова ваши оправдались.

Новое молчаніе. Становится поздно; видъ долины, разстилающейся за садомъ, измнился; по розовому отблеску на поверхности горъ, замыкающихъ ее, они догадываются, что солнце закатывается за этими горами.

— Какимъ закатомъ можно сегодня любоваться съ вершины той горы! — говоритъ она тихимъ голосомъ. — Не пойдемъ ли мы? Если поторопиться, еще поспемъ. Съ минуту онъ колеблется, нершительно посматривая то на нее, то на розовыя горы и наконецъ говоритъ:

— Идемъ.

Усердно карабкаются они въ гору, но добравшись наконецъ до вершины, видятъ, что смотрть не на что, все сро кругомъ, они опоздали.

— Я должна просить у васъ прощенія, — говоритъ она, опусшсь на траву, — я попусту васъ потревожила.

Онъ киваетъ въ знакъ согласія и садится возл нея.

— Найди вы въ себ силу оторваться пятью минутами раньше отъ очаровательнаго общества Джэнъ…

— Моя ли вина, что меня оставили съ глазу на глазъ съ нею?

— Дядя Марло говоритъ, — начинаетъ Джяльяна, искоса слдя за впечатлніемъ, какое произведутъ ея слова, — что она сильно напоминаетъ ему меня.

— Васъ? — слегка приподнявъ брови;- неужели!

— Миссъ Тарльтонъ говоритъ, что она понимаетъ, что онъ хочетъ сказать; можетъ быть вы согласны съ ней, можетъ быть вы находите, что онъ правъ?

— Я могу только предположить, что онъ хочетъ дать понятъ, что вы об любите поставить на своемъ. — Этого Джильяна вынести не въ силахъ.

— Об! — восклицаетъ она, покраснвъ;- неужели вы насъ ставите на одну доску. Но какъ бы мы ни были похожи, одно врно, это — что намъ не ужиться въ одномъ дом.

— Серьезно?

— Несомннно. Какъ она ухитрилась — не знаю, но она заняла мое мсто, исполняетъ мои обязанности, пользуется моими правами!

— Вашими правами! — повторяетъ онъ, не глядя на нее, — какими? Я всегда изъ вашихъ же словъ заключалъ, что власть ваша временная, пока миссъ Марло не выростетъ. Кажется, не можетъ быть сомнній въ томъ, что она теперь — взрослая.

— Взрослая! — повторяетъ Джильяна къ которой, при этомъ послднемъ удар, возвратилось употребленіе языка;- она сущій ребенокъ! Вс вы почему-то сговорились считать ее взрослой, но въ дйствительности она ребенокъ, ей едва шестнадцать лтъ.

— Ей можно дать восемнадцать, — возражаетъ Бернетъ съ истинно-британскимъ упрямствомъ, — если не девятнадцать да двадцать.

— Вы, конечно, шутите, но довольно объ этомъ.

Бернетъ первый нарушаетъ молчаніе.

— Очень мн васъ жаль, — говоритъ онъ, — знаю, что вы этого никакъ не ожидали, знаю, что въ Лондон вы постоянно считали часы до вашего возвращенія сюда.

— Право? Во всякомъ случа, я всегда разсчитывала, что здсь, по крайней мр, стою твердой ногой, теперь — я совсмъ растерялась.

Онъ не отвчаетъ, но ей и не нужно отвта. Онъ сидитъ возл нея на гор, никуда не торопится, не измученъ, лобъ его ясенъ, взглядъ спокоенъ, чего же больше?

Черезъ нсколько времени она оборачивается къ нему съ оживленнымъ видомъ.

— Въ сущности, — восклицаетъ она, — неужели это дло совершенно безнадежно? Какъ по вашему? Какихъ бы лтъ Джэнъ ни казалась, ей въ дйствительности только шестнадцать; должна же я умть справиться съ шестнадцатилтней двушкой!

— Я бы не пытался, — лаконически отвчаетъ онъ, качая головой.

— А я никакъ не могу согласиться, чтобы слдовало возвращаться вспять только потому, что на пути долга встрчаются препятствія.

— Да это совсмъ не путь долга; вы заблуждаетесь. Миссъ Марло занимаетъ мсто, по праву ей принадлежащее. Она довольна, отецъ ея доволенъ, вс довольны. Не вижу, чтобъ ваше вмшательство было тутъ умстно.

— Возможно ли? — говоритъ она, глубоко обиженнымъ тономъ, — неужели и вы за нее и противъ меня?