Наследие аграрного закона Тиберия Гракха. Земельный вопрос и политическая борьба в Риме 20-х гг. II в. до н.э.

Помимо всего вышесказанного, необходимо обратить внимание на изменение геополитической ситуации в Средиземноморье к середине II в. до н. э. Людские ресурсы, которыми располагала римская гражданская община в ранний период своей истории, были достаточными для установления господства в Италии. После II Пунической войны Рим постепенно захватывает лидирующие позиции во всем Средиземноморье. Новые внешнеполитические задачи означали большую нагрузку на гражданский коллектив. Постоянные войны, причем теперь не только на территории самой Италии, но и во всем Средиземноморье, сказались на состоянии его ресурсов. Таким образом, возникла диспропорция между этими новыми внешнеполитическими задачами и количеством, а также системой организации людских ресурсов civitas. Немаловажное значение имел тот факт, что в Риме, который к тому времени уже стал мировой державой, воинский набор по-прежнему осуществлялся по принципу милиции. Римские пролетарии не подлежали цензу и не служили в армии. Основная нагрузка ложилась на производящие группы населения, которые несли на себе все тяготы, связанные с дальнейшим развитием римской экспансии.

В недавней статье австралийского ученого Кр. Дж. Дарта предлагается еще одно возможное решение проблемы ценза 125/124 г. до н. э.[286]. Он считает, что увеличение числа римских граждан по итогам этой переписи было связано с наделением гракханской аграрной комиссии новыми полномочиями, которые позволяли ей передавать малоимущим римлянам участки земли в частную собственность и которые сам автор именует «the dandis power»[287]. Подобные полномочия не были предусмотрены в lex Sempronia agraria Тиберия Гракха. III viri получили их вскоре после событий 129 г. до н. э., когда Сципион Эмилиан выступил в поддержку италиков и добился того, чтобы аграрная комиссия была лишена права определять, какие земли принадлежали частным лицам, а какие находились в собственности римского государства[288]. Новые agri privati регистрировались при проведении ценза, а их собственники должны были вследствие этого перейти в категорию assidui. Именно это обстоятельство предопределило высокие результаты переписи населения 125/124 г. до н. э.[289]. По мнению Кр. Дж. Дарта, указанная мера была инициирована Гаем Гракхом[290]. Австралийский историк руководствуется при этом концепцией ценза Э. Ло Кашио, согласно которой переписи подлежало все взрослое (iuniores и seniores) мужское население Рима без исключения, то есть и пролетарии в том числе[291].

Последнее с трудом сочетается с основной гипотезой Кр. Дж. Дарта. Неясно, каким образом работа аграрной комиссии, пусть даже и наделенная тем, что он называет «the dandis power», могла повлиять на результаты ценза, если пролетарии учитывались при его проведении. Объяснение подобному обстоятельству предлагает Э. Ло Кашпо, когда отмечает, что римские цензоры небрежно относились к регистрации малоимущих римлян, так как от них государству не было никакой практической пользы[292]. Ситуация, на его взгляд, менялась после обретения пролетариями земельной собственности, что предполагало занесение их в состав пятого имущественного класса. Теперь они подлежали военной службе, вследствие чего магистраты более тщательно подходили к их учету. Такое объяснение бросает тень на десятки поколений римских цензоров, обвиняя их в небрежном исполнении должностных обязанностей, не говоря уже о том, что оно не находит ни малейшей поддержки в античных источниках, и для подобного заключения у нас нет никаких оснований.

Но аргументация Кр. Дж. Дарта представляется неубедительной не только в этом случае. В тексте аграрного закона 111 г. до н. э. обозначение гракханской комиссии как III viri a.d.a. встречается только в пятнадцатой строке[293]. Однако оно отсутствует в 3 строке, где речь идет о земельных наделах в соответствии с lex Sempronia agraria Тиберия Гракха[294]. Здесь мы находим лишь III viri без точного обозначения их компетенции, что характерно и для остальных частей закона. Появление III viri a.d.a. в пятнадцатой строке вполне могло быть обусловлено ошибкой переписчика, которого смутило их наличие на другой стороне tabula Bembina, в тексте эпиграфического lex repetundarum. На одном из гракханских межевых знаков, восстановленном М. Теренцием Варроном Лукуллом в 74 г. до н. э., аграрная комиссия фигурирует как III viri a(gris) d(andis) a(dsignandis) i(udicandis). В ее составе мы находим П. Лициния (Красса Муциана), Аппия Клавдия (Пульхра) и Г. (Семпрония)