Наследие Десяти

Силки, что сдавливали мою грудь, вдруг ослабли, и, прерывисто втянув воздух, я коротко сжала веки и вновь открыла глаза. Через темноту прорывались узкие полоски света.

– Хочешь ты этого или нет, придется смириться, – слабо выдохнула я, качнув головой.

– Точно, – прошептал Андрей, сильнее прижимая ладони к моим щекам и стирая слезы большими пальцами, – придется смириться.

Очертания его лица проявлялись все четче с каждой секундой, пока я, словно рыба, выброшенная на берег, хватала ртом воздух. Дрожь замедлялась, нехотя отпуская тело, возвращая истерзанный разум снова в мою власть.

Ладони Андрея еще держали меня, медленно и легко очерчивая линии. Его большой палец правой руки стер слезу вдоль нижнего века и, слегка дрожа, опустился к губам.

– Придется смириться… – еле слышно, эхом отозвался юноша, сглотнув. Он выглядел отстраненно, словно в забвении. Я ощущала его тяжелое, размеренное дыхание, и мое выстраивалось вровень, будто дышать им – единственная возможность не сойти с ума.

Я сидела, не в силах пошевелиться и оторвать взгляда от зеленых глаз, исследующих каждый миллиметр моего лица. Паника почти отступила, зрение вернулось, и лишь сердце по-прежнему колотилось как сумасшедшее. Слышал ли он это? Чувствовал? Словно в ответ на мои мысли, его рука медленно очертила легкую линию по подбородку и опустилась к шее, где отчаянно, словно пойманная птица, бился пульс.

Андрей рвано выдохнул, и его зрачки внезапно потемнели. Теперь он знал. Знал, что происходит со мной, стоит ему только появиться в поле моего зрения. Знал, как действуют на меня его прикосновения. Не то чтобы это был мой выбор. Просто так сложилось, что, сидя на рассвете у его двери в коридоре и слушая тихие звуки фортепиано, я вдруг осознала, что собственные чувства и мысли больше не принадлежат мне.

– Тот код, что ты ввела наверху, когда мы подошли к штабу, – внезапно тихо произнес Андрей, словно избавившись от наваждения, – что это?

– Код? – прошептала я, призывая последние крупицы самообладания.

– Ты сказала: «Сброс до заводских настроек» и ввела код. – Его теплая ладонь все еще обхватывала мою шею, пока большой палец медленно перемещался вдоль дыхательных путей до ямочки между ключицами. – Что это был за код? Откуда он тебе известен?

Его взгляд больше не был отстраненным, он приобрел ясность и ту самую острую пронзительность, от которой холодело внутри. Я была в ловушке: сжимая челюсти, Андрей смотрел на меня не отрываясь, сканируя и не упуская из виду ни одного моего вздоха, ни одного удара сердца, что в панике вырывалось из груди.

– Рейнир Триведди часто использовал этот код как пароль. Я не знала… не была уверена, сработает ли он здесь.

– Это не просто код, – тихо прервал меня Андрей, приблизившись так, что его дыхание обожгло мою кожу, когда между нашими глазами осталось несколько сантиметров. – Это была дата. Восемь цифр. Первые две – число, следующие две – месяц и потом год. Пятнадцатое телона четыре тысячи восемьсот сорок пятого года, – севшим голосом констатировал он, сильнее прижимая палец к моему горлу. – Думала, я не догадаюсь?

Чувствуя, как воздуха под его рукой становится все меньше, я сжалась и прикрыла глаза.

– Что это за дата, Мария? – прошептал Андрей мне в губы, и две ровные волны жара одна за другой сотрясли тело. – Скажи мне, что это за дата, которую Рейнир Триведди использовал в качестве доступа к секретным данным наших баз. Тебе она хорошо известна, не так ли?

Это был последний рубеж. Слезы хлынули из глаз с новой силой.

– День моего рождения, – почти беззвучно ответила я на выдохе. – Пятнадцатое телона четыре тысячи восемьсот сорок пятого года – день моего рождения…

Издав мучительный нечленораздельный звук и тяжело дыша, Андрей отпустил мое горло и, отшатнувшись, облокотился спиной о стену в нескольких дюймах от меня.

– Так и знал, – сглотнув, упавшим голосом сказал он и закрыл глаза, пока его грудь неистово вздымалась, а шумное дыхание было единственным звуком, нарушающим тишину. – Я так и знал.

Глава 10 Данлия прогоняет плохие сны

Когда я проснулась, Андрей уже встал. Сидя в другом конце комнаты, он возился с голограммой своего наручного браслета в надежде поймать сигнал, хотя, очевидно, делал он это больше от безысходности – слепая зона пятого штаба блокировала все посторонние виды связи. На нем была новая чистая одежда – свежий комплект термобелья и черные свободные брюки. Рядом я заметила пару сложенных утепленных меховых курток, которые он, видимо, также отыскал на складах. Мой взгляд скользнул к его правому боку – судя по тому, что Андрей сумел переодеться, он также позаботился и о свежей перевязке.