Наследие Десяти

– В галактике Млечный Путь несколько миллионов черных дыр. Нам всем известно, что они – неизученные пути в другие галактики, а возможно, даже вселенные. Но что, если это не все? Рейнир верил, что черные дыры хранят в себе очень большой потенциал. В основе проекта «Стрелец А» лежит теория о трансгалактических перемещениях через них. В своем исследовании, основанном в том числе и на свидетельствах Каила Романова, Рейнир пытался доказать, что одна и та же дыра может привести сразу в несколько разных мест, находящихся в тысячах световых годах друг от друга. И то, куда она приведет, будет зависеть исключительно от скорости и времени полета. Более того, он полагал, что все без исключения дыры Млечного Пути связаны с центральной – Стрелец А. То есть, правильно рассчитав скорость и время полета, войдя через любую из миллиона черных дыр в Млечном Пути, за считаные минуты можно выйти через Стрелец А и оказаться в самом центре нашей галактики.

Остановившись, я быстро оглядела публику и, встретив десятки затуманенных вопросительных взглядов, обреченно вздохнула и провела ладонью по взмокшему лбу.

– Мне нужна голограмма, я нарисую. Так будет понятнее.

Андрей коротко кивнул. Когда через несколько минут в центре зала вспыхнуло плоское изображение, я взяла стилус и принялась чертить схему.

– Черные дыры в Млечном Пути – это тоннели. И из каждого из этих тоннелей несколько выходов. Часть из них находится внутри нашей галактики через другие черные дыры, а часть – ведет в другие галактики, а может, даже в другие вселенные, это нам неизвестно. Однако, по теории Рейнира, тоннель каждой из черных дыр в Млечном Пути проходит через центральную – Стрелец А. Чтобы попасть в центр нашей галактики через любую из этих дыр, нужно просто правильно рассчитать скорость и время полета. То есть не пропустить нужный выход.

На то, чтобы закончить схему, мне понадобилось несколько минут. Когда я обернулась, часть из присутствующих заметно оживилась, с любопытством рассматривая мои кривые художества. Я с облегчением отметила, что на лицах большинства из них мелькнули проблески понимания, однако тех, кто по-прежнему не вник в суть, было явно больше.

– Ничего не понимаю… – обреченно вздохнула миссис Ронан, приложив пальцы к вискам, будто от моего рассказа у нее страшно разболелась голова. – Как черные дыры могут быть частью одного тоннеля, если они находятся на разных концах нашей галактики?

Оживленный гул публики вокруг свидетельствовал о том, что вопрос миссис Ронан много кто разделял.

– Сдается мне, ваши черные дыры приведут нас всех ко дну! – грубо усмехнувшись, пьяно выкинул Питер.

– Если там и правда дно, то это и в самом деле худший исход, – донеслось до меня недовольное бормотание Марка. – Ведь тогда бы нам пришлось столкнуться там с тобой.

Коротко закатив глаза, Дора бросила в мою сторону сочувствующий взгляд. Я посмотрела на Нейка Брея, из последних сил сдерживая подступающее раздражение.

– Есть листок бумаги? – Когда лист оказался у меня в руках, я подняла его, демонстрируя публике: – Представьте, что это – наша галактика. – Осмотрев аудиторию и поймав осознанные взгляды, я заводила указательным пальцем по его поверхности: – Сейчас наши перемещения выглядят вот так. То есть линейно. Путь из одного конца Млечного Пути до другого при всех достижениях современных технологий может занимать несколько лет. Но время и пространство в космосе – не линейно, – с этими словами я сложила листок гармошкой и вновь показала публике, – оно искажается. Черные же дыры, так же как и гиперпрыжки, позволяют попасть из одного пункта в другой, минуя тысячи световых лет линейного пути.

Я благодарно посмотрела на Алика, когда тот без лишних слов протянул мне зубочистку. Проткнув ею гармошку, я подняла свое творение вверх.

– Каждый из слоев, через который прошла зубочистка – это потенциальный выход из тоннеля, – пояснила я.

– Говорите проще, – раздраженно махнул рукой мужчина из второго ряда. – Правильно ли я понимаю, что, войдя в любую из ближайших черных дыр, мы, минуя сотни рубежей, сможем выйти через Стрелец А и в считаные минуты оказаться у границ Данлийской звездной системы?

– Да, но это только в теории.

– Мне известно, что Рейнир Триведди возлагал большие надежды на этот проект, – тихо заметил Андрей, взглянув на меня исподлобья.

Я кивнула:

– Это было делом всей его жизни. Он исследовал эту теорию более пятнадцати лет.

– И что произошло? – с недовольством отозвалась миссис Ронан. – При всем уважении, – криво поморщилась она, – как я понимаю, он так и не довел дело до конца…

При всем уважении мне вдруг отчаянно захотелось плюнуть женщине в лицо.

Взгляд вновь скользнул в сторону мисс Бренвелл, и на несколько секунд я уловила в ее глазах проблески понимания. Кажется, она даже попыталась сочувствующее улыбнуться.

– Рейнир Триведди погиб пару лет назад, миледи, – сухо отозвался Нейк. – Его смерть стала большой трагедией для всех нас.

Миссис Ронан что-то недовольно пробормотала себе под нос.

– Что вам известно о результатах исследования? – отстраненно спросил Андрей.