Наследие дракона

Шаги приблизились, Иоши уже миновал сад. От берега Кокоро его отделяли несколько дзё. Если бы они сидели на острове со стороны дворца, он очень удивился бы, увидев двух кошек. Но пока их надёжно скрывали деревья и кусты.

Киоко закрыла глаза, чтобы легче было сосредоточиться. Биение сердца, растекающееся по всему телу. Уже спокойное, ровное. Она почувствовала ки. Почувствовала её исток.

Шаги добрались до берега, шорох травы стих. Значит, он идет сюда по камням.

Выдох. Сердце. Киоко представила, как оно возвращается в исходный вид, как тело принимает его истинный облик, – и превращение началось. Всё было в точности так же, как когда она становилась Норико, и, как и сказала бакэнэко, даже проще. Тело стремилось вернуть себе себя, своё естественное состояние и облик. Киоко показалось, что перевоплощение длилось всего мгновение, но, когда она открыла глаза и повела плечами, убеждаясь, что тело стало человеческим, из-за деревьев раздалось обеспокоенное:

– Киоко-химэ, вы здесь? – Иоши уже обходил сосну. Ещё немного – и он увидит её.

Киоко бросила взгляд на одежду, лежащую у обнаженных ног. Это, конечно, не наряд в двенадцать слоёв, но и его за оставшийся миг не надеть.

* * *

– Киоко-химэ, вы здесь?

Ответа не последовало. Иоши обошёл последний куст, вышел и замер, не в силах поверить в то, что видит. На берегу сидела Норико – кошка принцессы. Рядом лежало одеяние принцессы. Только вот самой принцессы в нём не было. Она купалась в озере, плавала у самого берега и смущённо смотрела на него. Иоши изо всех сил старался не думать, в каком виде она там плавает, но его щёки горели так, что он не сомневался: сейчас они выдают все его мысли.

– Я… я… прошу прощения, Киоко-химэ, – просипел он едва слышно, неуклюже поклонился и, спотыкаясь, поспешил обратно, на другой край островка.

Он выдохнул, только когда добрался до каменного брода. Сел, не в силах стоять, и потёр виски пальцами. Какой позор. Он-то думал, что Киоко-химэ не хочет его видеть после последнего разговора и поэтому отослала в сад. Но теперь понятно, что дело совсем в другом. Он знал о её любви к морю, но даже мысли не возникало, что принцесса будет купаться в священном озере.

Иоши не знал, сколько он так просидел в траве, но в конце концов сзади послышались шаги, и он поспешил подняться.

– Иоши-сан, – Киоко-химэ выглядела смущённой не меньше него. Во всяком случае, ему хотелось в это верить. – Я буду благодарна, если никто не узнает о моём маленьком… развлечении.

– Конечно, госпожа, – торопливо ответил он и, желая загладить неуместную поспешность, поклонился уже нарочито спокойно.

Вышло слишком медленно. Да что ж такое.

– Спасибо, – она улыбнулась. Она улыбалась теперь так редко, что его дыхание снова сбилось. Он обещал себе выбросить её из головы, но она смотрела на него с таким теплом, что Иоши готов был подвергнуть сомнению все свои выводы, сделанные ранее.

– Киоко-химэ, простите меня…

– О, вам не за что извиняться. Вы ведь просто пришли проверить, все ли со мной благополучно. Уже время обеда, верно? – Маска вежливости вернулась на её лицо.

– Верно, но я хотел извиниться не за это. – Он набрал в грудь воздуха и выпалил, пока не передумал. – В наш прошлый разговор я случайно коснулся вас, и вы так испугались… Я не хотел вас пугать, это вышло непреднамеренно. Надеюсь, вы не сердитесь.

Она выглядела растерянной, и он пояснил:

– Когда мы были здесь вчера утром. Вы после этого со мной не говорили…

– А, – на её лице отразилось понимание. Удивительно, как быстро слетела маска. Раньше он за ней такого не замечал. – Я вовсе не испугалась, я… – она запнулась. Задумалась. Не хочет говорить? Придумывает, что сказать?

Иоши не понравилась эта заминка. Что бы она ни сказала – это не будет правдой. И лучше уж ничего не слышать, чем слушать ложь.

– Вы не должны объяснять, – сказал он. – Я просто хотел попросить прощения за свою неосторожность. Надеюсь, вы действительно не держите на меня ни зла, ни обиды.

Она хотела что-то ответить, но Иоши отвернулся и ступил на первый камень в воде.

– Нам пора, Киоко-химэ, время обеда.

Зажжётся первый огонь

Киоко держала деревянный кинжал наготове. Пот стекал по спине, волосы спутались и прилипли ко лбу. Она старалась не думать о том, как выглядит, но, приученная всегда быть безупречной, не могла отвлечься от мыслей, насколько ужасен сейчас её вид. Ощущение одежды, прилипшей к взмокшему телу, было омерзительным.

Кроме того, в глазах то и дело темнело, а руки уже дрожали. Даже просто оставаться на ногах и удерживать равновесие было невероятно трудно. Но ей нужно постараться. Нужно быть сильнее. Хотя бы потому, что отец считает это важным.

Удар.

Киоко закрылась от него, как показывал Хотэку.

Снова удар.

Он даже передохнуть не даёт.

Ещё удар.

Острая боль пронзила запястье, и палка с глухим стуком упала на татами. Киоко схватилась за ушибленное место и стиснула зубы.

– Вы снова расслабили кисть, госпожа, – Хотэку подошёл к Киоко, взял её за руку и внимательно осмотрел.