Наследие Кагана

— Я в какой-то мере ненавижу и себя, — Данис одним глотком опустошил содержимое кружки и поднялся на ноги. — Когда мне исполнилось восемнадцать зим отроду, я готовился принять наследие отца и стать воеводой, я был котов отдать свою жизнь за любого члена семьи Кагана. И когда, казалось, что моя жизнь предопределена, моя мать рожает мою сестру, помощница лекаря вынесла ее из покоев матери и передала мне на руки, так как отец был на совете старейшин. Маленький теплый комочек родной плоти покоился у меняя на руках, и мне казалась, что защищая нашего предводителя я буду защищать и ее, точнее для нее, наш народ, наши традиции и обычаи, — Данис замолчал, словно сглатывая ком застрявший у него в горле… — «Она темсущи» вот что мне сказала помощница лекаря, и вдруг я понял, что это для нее приговор. Я поднял на помощницу глаза и только сейчас понял, зачем она отдала мне малышку, чтобы я отдал ее Волхву. Я сказал, что она свободна и дальше мы разберемся сами… Она ушла, а я сидел на полу в приемных покоях нашего терема с малышкой на руках, и думал, как мне ее защитить от собственного кровожадного народа. Когда вернулся отец, я предложил ему ехать в первое поселение, и там, вдали от столицы растить малышку, я был готов бежать с ней куда угодно… Но мои родители заклиненные властью кою имеют старейшины и нашими страшными обычаями посчитали, что рождение в семье ребенка темсущи это наказание Богов и передали малышку Волхвам, пока я занимался сбором вещей и подготовкой колымажки. — Данис замолчал, после молчания он гневно произносил каждое слово, выделяя интонацией молчания — Они… Обещали, что мы уедем… Они должны были защищать ее… Но они отдали ее палачам. Когда они мне сообщили что отдали малышку, я побежал в терем кагана в священную комнату с тем злополучным камнем… Я застал там только ее кровь, кровь невинного ребенка, который ничего не сделал кроме как родился не в той семье. Когда ты сняла маску, и я увидел твое лицо, я почувствовал такую ярость внутри, я подумал «в ней тоже есть что-то от темсущи, так почему же ее не зарезали в жертву нашим Богам, как оскорбление природы или Богов… Я желал, чтобы тебя принесли в жертву и то горе, от которого я так страдаю, коснется и семьи Кагана. — Он обернулся на меня, в его глазах стояли слезы, а выражение лица было крайне суровым. Он тяжело вдыхал, казалась, что каждый глубокий вдох причиняет ему боль но, к сожалению, боль ему причиняла потеря сестры. — Но потом я понял, что ты как и моя сестра невинный ребенок, родители которой не боялись потерять многовековую власть, не боялись гнева Богов, они просто хотели защитить тебя… Ты не виновата, что моя сестра погибла на жертвенном камне, а ты выжила… Но я все равно буду тебя за это призирать… Она тоже была достойна этой жизни.

Я не знаю как себя вести и что говорить людям кои решили поделиться со мной своим горем. Но чтобы не выглядеть черствой я заговорила.

— Данис, мне очень жаль… Я… — Данис перебил меня на полуслове.

— Айдария, не нужно этих жалобных фраз и пустых сочувствий, когда станешь Каганом, прекрати лить кровь невинных людей.

— Я постараюсь.

Данис удовлетворенно кивнул.

— Я решил, что пойду за тобой завоевывать твое наследие, и этот странный стул, предназначенный для Кагана.

Я растерянно захлопала глазами, пытаясь правильно понять слова Даниса, и чего ему стоило принять решение идти за мной. Но, то как он сказал слова «странный стул, предназначенный для Кагана» не много разрядило тяжелый разговор.

— Этот странный стул называется Кресло Кагана.

Он расплылся в улыбке, словно всего этого страшного и ранящего душу разговора о его сестре не было.

— Но все равно, я считаю, что ты пегая курица.

— А я все равно считаю тебя предателем перебежчиком. — Беззаботно добавила я.

— Значит никакой дружбы? — Довольно поинтересовался Данис.

— Лучше утопиться, — съязвила я.

— Ты же не тонешь, мы уже пробовали. — Проговорил, хитро улыбаясь Данис и мне подмигивая.

— То есть, ты пытаешься намекнуть что я… — Озадаченно начала говорить я, но больше вести со мной диалог Данис не собирался и потому поторопился удалиться. Оставляя меня думать над весьма обидными и не культурными догадками его фразы.

Глава 10

Хаким