Наследие Кагана

— Я хранила их тайну, а по истечению одной зимы я забеременела. Беременность моя проходила тяжело, я не могла ходить да и есть в общем то не могла, но я уже любила дитя, что носила в животе, когда начались роды был приглашен дозволенный лекарь. Он принимал Айдарию в этот свет. Анвар боялся, что наш с ним ребенок родиться таким же как Айдария, но этого не произошло, он родился как и мы серебряным человеком. Я была счастлива, я родила мальчика, здорового и красивого наследника всего Альбиониума… Лекарь ухаживал за мной всю ночь, а утром, когда мне стало на много легче, он ушел. Я проснулась в комнате одна служанка еще не пришла ко мне. Она тоже носила ребенка, была неуклюжа и не поворотлива. Я подошла к своему лунному мальчику, а он весь синий и не дышит. — Рыданья вырвались из груди матери. Ей было до сих пор больно от потери того мальчика, эта рана в ее душе кровоточила и возможно даже сильнее чем в тот день. — Я схватила его на руки, стала трясти и целовать, растирать ручки, чтобы согреть, но все было без толку… На мои крики прибежала Айдария, я кричала… «лекаря, лекаря сюда». В тот день я не умерла. С того дня я чувствую себя живой и из-за этого ненавижу себя. Говорят, что когда умирает наш любимый человек, мы умираем вместе с ним, это не так. Мы остаемся живы, и каждый наш болезненный вздох напоминает нам, что мы живы и будем жить без этого самого человека. Я стала задыхаться, положила ребенка в люльку и села рядом на пол… Я даже не понимала, что Айдария стоит и наблюдает за мной… Она подошла к люльке и посмотрела на ребенка и потянула к нему свои ручки, я по ее глазам увидела, что она поняла, когда коснулась его. Она застыла напротив люльки и смотрела на него, а потом повернется на меня и говорит «как мама холодный». Тогда я и провалилась в рыдания… Я не помнила когда ушла Айдария, а когда стала приходить в себя, пошла посмотреть, где служанка моя. Она рожала, я услышала ее крики, и застала ее в комнате с тканями, она лежала на полу и корчилась от боли, она просила помочь… А я не стала никого звать, вышла из комнаты и велела никому не ходить в мою половину терема. Я укутала мертвого ребенка в скатерть со стола и пошла к служанке, будто ей помочь… Она родила мальчика… — немного с безумием мать посмотрела на меня, я испугался, я никогда не видел в ее глазах поволоку исступленности. — Я забрала ее мальчика, а ей мертвого оставила… — Она закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

А я понял, что я не имею никакого отношения к семье Кагана, я просто тот самый украденный мальчик у служанки.

— Почему Айдария ничего не говорила? — Спросил я, все еще где-то в глубине души надеясь, что мать все же сама запуталась, а я все же ее сын.

— Она забыла, не знаю, как так вышло, но я все время ждала, когда она расскажет Анвару, что видела братика мертвым. Но она не говорила… И вот уже шестнадцать зим я живу в страхе, что она вдруг вспомнит этот ужасный день… Если она вспомнит … Если она поймет, что ее все это время обманывали, она отнимет наши жизни… Меня казнят, а тебя отправят к простолюдинам, ты будешь никем… Не отвергай то величие, кое тебе подарила я.

Я подскочил на ноги, они меня не слушались и покалывающей болью мешали каждому шагу, но я все равно шел к комнате с жертвенным камнем. Когда я вошел туда, там было тусклое освящение свечей, я взял одну из них и подошел к дверям, где было заготовлено несколько пламенников. Я зажег три из них и комната осветилась. Я подошел к священному камню, достал подаренный моим отцом нож, и легким движением поранил руку. Кровь закапала на камень, но ничего не произошло, она медленно расползалась по камню в маленькую лужицу.

— Я знала, что ты пошел именно сюда. — Грустный, но уже более здравомыслящий голос раздался за моей спиной.

Я смотрел на лужу собственной крови, все еще надеясь на чудо. Мать подошла к камню, и покрутив у себя в руках небольшой стеклянный бутылек, открыла его, капнув содержимым на камень она сказала

— Это кровь Анвара.

Рядом с моей лужицей крови образовалась вторая, она была на много меньше, но она вспенивалась и становилась голубоватой с крупной синего оттенка пеной.

— Я сын служанки, — с горечью проговорил я и снова глаза заполнили слезы. Я не мог с этим смериться, мне хотелось кричать раскидывать свечи, а после бежать сначала из терема, а после из столицы.

— Перед смертью отец сказал, что поменял свое решение из-за сна, ему приснилась Айдария, она была в крови и в военном снаряжении и держала мертвого младенца… Я думал, что это просто очередной бред больного, но он видел правду, смерть ему показала, что его кровный сын умер.

— Ты просто под впечатлением мальчик мой.

— Айдария придет войной, вот что значил его сон, и она узнает или вспомнит, что ее родной брат умер в младенчестве. — Я всхлипнул и вытер слезы с глаз. Боль, я чувствовал ее не переставая, она разъедала меня изнутри, она путала мои мысли и делала их пугающими. Я боялся, что сон отца вещий, я любил Айдарию, но я не мог стать никем, не мог быть выброшенным на улицу, в пустую бедную жизнь.