Наследие Кагана

Севара мерзко захохотала, она смотрела на меня как на глупого ребенка не понимающего нечто настолько очевидное.

— У тебя нет брата глупая забывчивая девчонка, твой брат умер… Это дитя вашей недалекой прислуги. — Мне показалось, все эти сказанные слова мачеха говорит, чтобы причинить мне боль. — Поэтому и нет никакого голубого бурления… — Она направила свой ненавистный взгляд на Хакима. — Лучше бы ты умер вместо моего мальчика, вместе со своей Айдарией, которая никак не издохнет! Тебе никогда не стать Каганом, порода не та, твой удел будет убирать за лошадями.

Меня словно поразило молнией, я будто вся окаменела от слов Севары, я не могла, точнее не желала верить ее словам.

— Я сын служанки, Севара подменила меня на своего мертвого сына. — Хаким говорил, оправдываясь, словно то, что он оказался на месте умершего младенца, была его вина, а не вина моей мачехи.

Я отшатнулась.

— Этого не может быть, это не правда. — Мой голос звучал отчаянно, мне было больно, и от этой боли я терялась в пространстве, не могла найти место не могла понять, что же мне делать.

— Ваше высокородие. — Заговорил старейшина Камран. — Мне жаль, но отсутствие голубого бурления подтверждает слова Севары.

Медленно, словно чего-то опасаясь, я приблизилась к священному камню, взяв клинок из рук Волхва я обтерла кровь Хакима о штанину и надрезала собственную руку, крепко сжимая я направила ее на священный камень. Волхв пошатнулся и ринулся на меня, желая мне помешать.

— Нельзя без обряда! — Но Данис его грубо оттолкнул от камня, он упал на пол и что-то тихо запричитал.

Кровь пала на камень и словно закипая, образовала голубую пену.

— Она наследница, — послышались возгласы среди ратников.

— Айдария, вам придется решить, что делать с Севарой, обманувшей вашего отца… И Хаким должен вернуться к кровной матери. — Проговорил хранитель памяти.

Сдерживая поток грусти и одолевающих меня слез, я громко всхлипнула. Данис положил свою руку мне на плечо в качестве утешения. Этот простой жест словно говорил мне, не забывай о нас, мы рядом с тобой.

Севара громко захохотала, кажется, эта женщина лишилась рассудка.

— Моя жизнь не будет зависеть от мерзкого порождения темсущи со слабыми чертами серебряного человека.

— Придержи свой поганый язык! — Вскрикнул недовольный Данис.

Но все происходящее мне казалось не значительным, я не хотела терять брата, я не желала знать этой болезненной правды. Моя кровь, что медленно струилась по моей руке была алая, была точно такая же как и у Хакима, и не взирая на горькую правду, я подошла к человеку, которого всегда считала своим братом и заключила его в объятия. Он с силой прижимал меня к себе, его сердце громко и волнительно постукивало. Высвободившись из его крепких объятий, я взяла его кровавую ладонь и приложила к ней свою ладонь с порезом.

— Все равно ты для меня брат, у меня кроме тебя никого нет… Но если ты пожелаешь уйти к своей кровной матери или же просто покинуть меня, я не буду тебя удерживать.

Хаким с трудом сдерживал слезы.

— Ты для меня сестра, других близких я не знаю, Прости меня Айдария за предательство, я так желал занять место отца, так хотел стать кем-то большим, что не заметил как погрязаю в злых помыслах. Мне очень стыдно, я хотел всех обмануть, выдав кровь отца за свою… Я желал власти… Я не заслуживаю твоего прощение, не заслуживаю твоей любви, как бы там не было моя судьба в твоих руках. И если ты хочешь, чтобы я остался, я останусь и буду вечность просить у тебя прошения.

Он снова заключил меня в свои объятия, я закрыла глаза, вдыхая запах родного для меня человека, кровь не выбирает близких, их выбирает сердце. Я положила голову на его грудь, в душе не было обиды или отчаянья, лишь твердое решение, что он навсегда останется моим братом, что бы ни случилось. Хаким крепче сжал меня и, приподнявши, повернул, меняя нас местами, мой маленький мир, созданный в его объятьях разрушил отрезвляющий укол в щеку. Отдернув лицо от его груди, я увидела наконечник клинка торчащий из его плоти, который в скором времени исчез, все вокруг поплыло, меня обуяла ярость. Хаким с трудом делал вдохи, его тело стало слабеть и он стал падать на пол, я старалась его удержать, но сил не хватало и потому, придерживая его голову, я позволила ему упасть. Саяр ударил Севару и перехватил у нее из рук клинок, она кричала, но я не могла разобрать слова, я смотрела в глаза брата, из которых медленно вытекала жизнь. Я прижимала его к себе, не сдерживая слезы, никто не кинулся мне на помощь. Я взглянула на старейшин, которые равнодушно наблюдали за смертью моего брата.

— Саад, помогите ему… излечите его… — не взирая на мою мольбу, старейшина продолжал стоять, потупив взгляд. — Саад! — Крикнула я.

— Я не служу вам дитя темсущи, так же я не служу сыну прислуги. — Он сказал это с отсутствующим участием в голосе, но зато его голос был наполнен надменности.

Положив аккуратно голову брата на пол, я поднялась на ноги и подняла свой меч, который выронила, когда пыталась удержать брата.