Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе

Оставление героя, в частности попытки утопить его или пустить по воле волн, неизбежно приводит на ум обряд крещения. Крещение — это ритуал смерти и новогорождения, при котором ребенок получает имя и новых «родителей», берущих на себя ответственность за его воспитание. На западе Ирландии по сей день верят, что новорожденный младенец находится во власти незримых сил и потому необходимо принять меры предосторожности — иначе сиды унесут его к себе[751]. Напомним в этой связи, что именно сверхъестественная когтистая лапа утащила младенца Придери, мирно спавшего возле матери. После крещения опасность кражи младенца в значительной степени уменьшается, вот почему иногда ребенку сразу после рождения дают временное имя или совершают над ним своего рода мирское крещение — это должно оградить его впредь до настоящего обряда. Широко распространена и вера, что крещение укрепляет болезненного и слабого младенца и предотвращает его уход назад, в незримый мир. Возвращенный через воду в потусторонний мир и извлеченный оттуда посредством ритуала, ребенок более полно порывает свою сверхъестественную связь с Иным миром, с миром невидимого. Отныне эта его связь находится под контролем соответствующих ритуалов.

Если сиды крадут ребенка, они, как правило, оставляют на его месте своего отпрыска, «подменыша». Эти подменыши[752], уродливые, сморщенные, капризные, постоянно всем недовольные, странным образом напоминают своим ранним развитием младенца-героя. Обыкновенно подменыши разговаривают как взрослые, и можно заставить их выдать себя, совершая в их присутствии какое-нибудь абсурдное, противоречащее естественной логике действие, например, варить обед в яичной скорлупе. В таких случаях подменыш, как и Талиесин, обнаруживает свою древность, восклицая: «Я помню желудь прежде дуба, орех — прежде лещины, но никогда мне не случалось видеть, чтобы обед варили в яичной скорлупе». Или в бретонском варианте: «Я помню, как строили башню вавилонскую, но никогда не слыхал, чтобы обед варили в яичной скорлупе». Узнав, что его собираются окрестить, один такой подменыш принялся кричать и брыкаться, причем сила его голоса могла испугать и викинга. (Вспомним, кстати, что только после крещения Дилан вернулся в свою стихию.) Чтобы избавиться от подменыша и вернуть украденного младенца, подменыша оставляли на навозной куче или в межевой канаве либо бросали в озеро или в реку. Тогда украденный ребенок мог быть возвращен. Если мы правильно истолковываем «подменышей» как персонификацию потусторонней части натуры человеческого ребенка, то такие повести, видимо, восходят к дохристианскому ритуалу, подобному крещению, когда младенца выбрасывали или оставляли, чтобы отделить его от сверхъестественного и не позволить таинственному другому «я» завладеть им.

XII. Детские подвиги

1