Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе

О верховном короле Конне рассказывается, что он ежедневно поднимался на крепостной вал Тары, чтобы народ из сидов и фоморы не напали внезапно на Ирландию[407]. Потенциально Тара всегда находилась в осаде. Знаменитый «Праздник Тары» устраивался ежегодно как раз во время Самайна, когда чрезвычайно возрастала опасность нападения со стороны обитателей сидов, таких, как, например, Айлен Мак Мидна, который на каждый Самайн являлся в Тару, чтобы поджечь крепость и все прилегающие к ней постройки[408]. Цитированное нами описание устройства двора и крепости в Таре содержится в рассказе о праздновании Хэллоуина. В эту ночь разрушения и хаоса короли четырех областей вместе со своими людьми размещались на четырех квадратных площадках вокруг верховного короля Ирландии, символизируя космическую структуру государства и общества, а вовне меж тем царил хаос. В размещении очень важно было первенство, и споры о превосходстве героев — излюбленный сюжет традиционных повестей о праздниках. Ни одно нарушение привычной иерархии не могло остаться безнаказанным, ибо имело силу предзнаменования того, как все сложится в новом году.

2

Если Тара была местопребыванием королевской власти, то холм Уснех связан с друидами. Именно на холме Уснех Миде (эпоним Мита) верховный друид племени Немеда, зажег первый в Ирландии костер. Он ярко горел в течение семи лет, «так что пламя его освещало все четыре четверти Ирландии». Именно от этого огня зажигали все ритуальные костры и все очаги в стране, «Потому-то преемник Миде имел право на мешок зерна и свинью от каждого очага в Ирландии». Однако же местные друиды сказали про этот огонь: «Злом (mi-dé, игра слов) обернулся для нас этот костер, который разожгли на нашей земле». Тогда по приказанию Миде этих друидов собрали в один дом и вырезали им языки, эти языки Миде закопал в земле холма Уснех, где он тогда восседал[409]. Другая история о зажигании священного костра связана с окрестностями Уснеха. Она объясняет, как Делбаэт получил свое имя. Изгнанный со своими пятью сыновьями из Мунстера, «он отправился к каирну Фиаху и зажег там друидический огонь, из которого взвилось пять столпов пламени. По одному из этих столпов он дал каждому из своих сыновей. И пошло от этого пять Делбаэтов. И стали после этого называть его Delbaed, “придающий форму огню”»[410].

Зажигание огня как ритуальное знамение власти того, кто его зажигает, описано в ряде других кельтских повестей: так, например, св. Давид, чтобы овладеть землей, получившей его имя, зажег костер, силой своей и высотой превзошедший костер местного вождя, — «тот, кто зажег этот костер, могуществом своим будет превосходить всех и всюду, куда достигнет дым от его жертвенного огня, и будет так до конца мира»[411]. Точно так же и св. Патрик, зажигая пасхальный костер, присвоил себе традиционные привилегии друидов, которые зажигали священный огонь в Таре[412]. Повесть о том, как св. Киаран основал монастырь Лох-Ри, напоминает о племени Немеда, состоявшем из восьми человек. «Киаран переправился через озеро с восемью спутниками; на суше, однако, с ним было двенадцать сотен. Монахи разожгли костер. Тогда мудрецы сказали Диармаиду: “Цель, ради которой зажжен сегодня тот костер, такова, что отныне он никогда не угаснет”»[413]. По валлийским законам право войти и занять страну, которой до своей смерти владел отец, реально воплощалось в праве зажечь на ней костер (datanhud)[414]. В этой связи стоит упомянуть и об одной прочной традиции: если простолюдин успевал за одну ночь выстроить на пустоши дом и к рассвету нового дня над его крышей уже курился дым очага, то он получал во владение и постройку, и земельный участок, окружность которого будет зависеть от того, как далеко он сумеет с порога бросить топор[415].