Наследная ведунка

— Трое против одного, — я попыталась встать, чтобы придать словам больше веса, но покачнулась и уселась на место. Ограничилась поднятой рукой: — Кто за то, чтобы не ехать к горнякам? Голосуем?

Вкус победы уже пьянил, казалось, я прошла под крышей за секунду до того, как от неё отвалилась огромная ледяная сосулька, — только по телогрейке мазнула, обдавая холодом…

Мелкий и Морис переглянулись. Вздохнули.

— Единогласно, — проворчал Мори. — Но мы всё равно туда поедем.

— Почему?! — от гор веяло густой ледяной опасностью, как от полыньи. Но, как бы страшно не было, к полынье тоже иногда приходится подобраться поближе.

— Потому что есть вещи, ради которых стоит рискнуть, — Вис стащил с головы украденную шляпу и впервые сам взглянул на кланяющиеся друг другу вершины. — И люди, перед которыми пора перестать трусить.

Серпантин дороги оплетал гору, сужался и неизбежно тянулся вверх. Мы четверо неосознанно сдвигались всё ближе к центру повозки, хотя, оступись величавые волы, вниз полетели бы и тюки с зерном, и мы дружной компанией, и невозмутимый возница. Мне вдруг подумалось, что, будь он зрячим, ни за какие деньги не отправился бы к горнякам. А так дорога и дорога. Кто её знает, ромашковое поле на обочине или ощерившийся камнями обрыв? Я, к сожалению, опасность не только видела, но и чуяла всем телом, хоть и не проводила ни одного ритуала, дабы заглянуть в будущее, и даже карты раскинуть не пожелала, дабы не подкармливать засевшие в груди страхи.

Каким чудом торговец доставил нас на место, я так и не поняла. Его поначалу казавшаяся забавной молчаливость, плохой слух, заставляющий на привалах трижды повторять каждую просьбу, и вполне реальная, а не надуманная, слепота теперь вызывали не сочувственную улыбку, а чистейшее уважение, замешанное на желании больше с ним не путешествовать ни при каких обстоятельствах.

— М! М-м! — строго велел торговец, когда волы поравнялись с огромным, размером с дверь, обшарпанным указателем на развилке.

— Понял, — деловито кивнул рыжий и, опершись о борт телеги, перемахнул его прямо на ходу.

Возница и не подумал придержать волов — и без того едва ноги переставляли. Слепо выставил ладонь — пальцы аккурат мазнули по кончику носа подоспевшему вору.

Отдав оговорённую вторую половину платы (слепой едва мазнул по монетам мизинцем, пересчитывая, и, уверена, не просчитался ни на медьку), Вис поторопил:

— Слезайте, прибыли. Дальше наш дорогой друг никого не повезёт: его горняки знают, а чужаков не любят. Он за нас не поручится.

— Ну и шёл бы он… — прошипел вслед вознице Морис. Слепой поднял руку, увенчанную неприлично сложенными пальцами, и от дальнейших комментариев воздержался.

Ветер рванул воротник моей куртки, крутанулся вокруг отшлифованного временем столба и скрипнул указателем.

— Что здесь написано? — пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть похожие на морщины древесной коры буквы.

— Наречие горняков, — пояснил Вис. — Название селения. Точного перевода на наш язык, пожалуй, не найти…

— Неприятности, — надулся Мелкий. Он смотрел на указатель насупившись, как ребёнок на калитку, за которой ждёт мамаша с ремнём наготове. — По-вашему — «Неприятности». Моя родная деревня.

Я приподняла воротник и поправила на плече сумку. Только новых неприятностей мне не хватало! Едва от старых ноги унесла…

— А не потому ли, — я подозрительно пихнула бельчонка в бок, — тебе так была нужна ведунка? Дельце у тебя здесь, значит…

Стоило бы злиться на него. Влепить пощёчину… или что там ещё делает оскорблённая женщина? В моём случае — проклинает и закапывает в ближайшем лесочке. Но злости почему-то не было. Наверное, всю её выжег озноб предчувствия, который я изо всех сил гнала подальше. Неоткуда тебе взяться, не за чем! Не стану доверять смутному чутью! В последний раз, когда я доверилась этой силе, пошла у неё на поводу и сказала то, что говорить не хотела, я умерла. Больше — нет. Отныне мои решения — только мои. Что бы ни кричал, ни вопил наследный дар ведунки.

— И в мыслях не было! — неподдельно оскорбился Вис. — Нет, если госпожа ведунка желает меня подстраховать, я, конечно, не откажусь, но…

— Что у тебя здесь за дельце? — перебила я.

На секунду Вис прикрыл веки, погружаясь в воспоминания:

— У меня здесь друг. Родня Мелкого… те немногие, кто не отрёкся от него, иногда передавали весточки. И в одной из них упоминались постояльцы. Очень приметные постояльцы… В начале весны мы побывали здесь. Проверили. И не ошиблись. Это действительно он, ведунка.

— Кто?!

— Человек, у которого я украл Воровское счастье.

— И ты хочешь украсть у него что-то ещё? — поджала губы я. — Поэтому тебе нужна колдовская помощь?

— Я хочу вернуть ему это, — Вис покрутил в руках алый камень, размером с петушиный гребень. — А вам лучше подождать меня в гостях у Мелкого.

Рыжий подпихнул нас к левой пуповине развилки, к той, по которой укатил возница. Сам же встал на самое начало правой, но пойти по ней всё не решался, медлил. Мы с парнями переглянулись и молча встали позади рыжего.

— Эй! — Когтистая лапка ревниво заступил нам дорогу: — Я сделаю это один! Что если…