Наследная ведунка

— Да я за тебя вечно по морде получал!

— Ты и без меня по ней заслуживал!

— Я из-за тебя год на каторге просидел!

— Но дали-то тебе восемь!

— А сбежал бы через месяц, если бы не ты!

Ветер не успокаивался и весьма уверенно пробирался в рукава куртки. Приходилось прятать в них обветренные ладони и постоянно облизывать пересохшие шелушащиеся губы, да и в целом стоять на пронизывающем холоде мне не нравилось, а приглашать в дом нас не спешили. Пришлось включиться в беседу. В моём, ведункином, стиле.

Я невинно посвистела и пнула носком сапога подвернувшийся камешек, чтобы, упаси боги, никто не подумал, что произошедшая оказия каким-то образом связана со мной.

А дверь слетела с петель и осталась в руках у потерявшего от неожиданности равновесие Виса.

— И то верно, — флегматично прокомментировала я. — Нам стоило бы продолжить пререкаться под крышей.

— Спасибо за приглашение! — Мелкий приветственно стиснул руку Полоза. — Приятно познакомиться!

— Угу, до колик в заду приятно! — недоверчиво фыркнул Мори.

Я не удержалась ввернуть:

— Напомни потом, смешаю мазь от этого дела. Болячка нешуточная…

Полоз не зря носил своё имя. Невысокий и юркий, как змей, наверняка способный пролезть без мыла в любую… дыру. А вот жилище ему соответствовало не больше, чем седло козе. Заваленное всевозможным стариковским хламом, вонючими припарками и настойками, ношеной одеждой и битой утварью, которую всё руки не доходят выкинуть. Вор суетливо метался от полок, с которых торопливо сгребал мусор, как застигнутая в не лучший день хозяйка, к вырванной двери и обратно.

— Дверь прилажу… — пробормотал он, свалив содержимое одной кучи в другую, и выскочил наружу, шумно пытаясь заслонить проём.

Отогнав муторное беспокойство, я погладила по щеке вконец осунувшегося Виса.

— И перед этим червём ты тру… беспокоился о встрече с ним?

Рыжий невесело усмехнулся:

— Трусил, ведунка. Откровенно трусил.

— Перед ним?! — суетливый невзрачный мужичонка вызывал лишь лёгкую брезгливость, в отличие от стен дома, давящих, как склоны могилы.

— Перед собой.

Вис опустился на край скамьи за липким столом и бессильно уронил голову на руки.

— М м-м м-м м м-м-ге! — горестно простонал он в ладони.

— Да, я тоже проголодался, — по-своему перевёл Мелкий, а Морис принялся нервно поигрывать маленьким ножичком, который невесть где прятал.

— Очень тебе сочувствую, — деловито кивнула я, присаживаясь рядом. — Но лучше повтори ещё раз.

Вис поднял на меня потерянный взгляд:

— Я бросил его на каторге, — внятно проговорил он и скривился, точно выпил горькое лекарство. — Я украл у него Воровское счастье — артефакт, который вывел бы на свободу любого. Полоз поделился со мной тайной, а я…

— А ты, падла такая, — донеслось от входа, — спёр мой пропуск на волю! Посчитал, что тебе он нужнее.

Вис не вздрогнул он неожиданности. Мимолётно грустно улыбнулся мне, встал, подошёл к старому другу… и опустился на одно колено.

— Я струсил. Испугался так, как мог испугаться только избалованный мальчишка, не нюхавший жизни. И украл его у тебя, — сунул руку за пазуху — на бледной ладони засверкал алый камень, отразившись алчным блеском в глазах Полоза. — Я думал, что должен сбежать, чтобы защитить сестру… но она и без меня прекрасно справилась. А вернуться и спасти тебя… я не смог. Я был трусом, Полоз! Наверное, им и остался. Наверное, именно поэтому вздохнул с облегчением, когда его украли у меня.

Беспокойные ручонки Полоза никак не могли удержаться на месте: то почешется, то поковыряется в ухе, то начнёт ощупывать жиденькую неравномерную щетинку. Он то порывался шагнуть вперёд, едва ли не ударить друга-предателя, то, испугавшись, отскакивал: ну как сдачи получит?

— Вздохнул с облегчением?! — его подбородок лихорадочно дёрнулся, шрам колыхнулся змеиным хвостом. — С облегчением он вздохнул?! А не хотел вытащить меня с каменоломни, на которую я и угодить-то не должен был?!

Вис скептически вскинул брови:

— Мы оба знаем, что ты своё место там заслужил куда больше, чем я…

— Ты ещё и огрызаешься?! Да я! Да если хочешь знать! — Полоз замахнулся, собираясь влепить рыжему пощёчину. Вис и не моргнул, а меня, подавшуюся вперёд, удержал Морис. — Я там, если хочешь знать, был на деле! Добровольно сдался, специально, чтобы меня посадили! Думаешь, воровское счастье оказалось у меня случайно? Нет, я должен был обворовать одного из охранников и сбежать, а ты… ты обрёк меня!

— И я пришёл просить за это прощения, — размеренно повторил Вис. Он, недвижимый и решительный, хоть и покорно стоящий на коленях, разительно отличался от напуганного издёрганного Полоза. Ох, не тот чует за собой вину… Как пить дать не тот! — Я понял это слишком поздно. И много лет искал Воровское счастье. И тебя тоже искал. Чтобы вернуть и попросить прощения…

Чутьё не унималось. Так не унимается мышь, угодившая в клетку, носящаяся в поисках дверцы, которая только что была распахнула, и не находящая её.

— Слышь, маленький говнюк! — я широко перешагнула кучу сырого тряпья, случайно наступив на что-то хрустнувшее под подошвой.

— Эй! — оскорбился Морис.