Наследная ведунка

— У меня не осталось амулетов, чтобы сражаться. Заклинания не помогут…

Вот уже сотня лет минула с тех пор, как я последний раз получала затрещину. Но бабуля навык не растеряла!

— Да не нужны тебе ни амулеты, не заклинания! Тебе нужна вера!

— А что если у меня её больше нет? Ни веры. Ни надежды. Одна усталость…

Старуха… девчушка пригладила мои волосы, заставив напрячься — ну как ещё оплеуху пропишет?

— Если бы ты не начала верить… хоть во что-то, хоть кому-то… они не появились бы, — пальцы скользнули по вискам, и я поняла: в этом мире колдовские метки не прячутся.

Я бездумно повторила:

— Кому-то… Ты знаешь лучше других: нам с ним всё равно суждено умереть порознь. Просто я не ожидала, что буду первой.

— Суждено, — согласилась бабуля. — Но почему именно сегодня?

Как же хотелось спать! Прикорнуть на бережку пригревшейся кошкой и не слышать больше воплей.

— Я теперь здесь. А они — там. Мне не перебраться через реку.

Бабуля пихнула меня в бок с такой силой, что я завалилась.

— Вот ещё! Рано тебе ещё сюда!

— А это уже не тебе решать! — вспылила я.

— А кому? — девчушка вспорхнула, прошлась по раскалённому песку туда-сюда, попробовала алую воду мысочком. — Бр-р-р-р! Хороша водица! Самое то, чтобы искупнуться! Тут плыть-то, — она приложила ладонь к глазам козырьком, — тьфу — и растереть!

— Нет. Не мне. Слишком сильное течение.

— Сю-сю-сю-сю-сю! — передразнила она и игриво брызнулась водой. Щёки обожгло, но сил прибавилось.

— Я не поплыву. Хватит! — я вскочила, пытаясь отбежать подальше от берега, но река следовала за мной, словно привязанная, а может ширилась. — Я не смогу! Сил больше нет, слышишь! Я — не ты! Не вышло из меня ведунки!

— Ой, а из меня как будто вышла! — бабуля уселась на самой кромке, барахтая ноги в беспокойных волнах. — Если бы вышла, я б не померла!

— Но я тоже померла!

Она беззаботно откинулась назад, опираясь на руки:

— Разве?

— Да!

— А им, — кивок на противоположный берег, — так не кажется.

— Но их веры не хватит, чтобы вытащить меня отсюда! Ни их, ни твоей!

— А твоей?

Не отвечая, я приблизилась к воде. Горячо… Страшно.

— С тех пор, как ты отдала мне дар, я не хотела жить.

— Ну, а я не хотела умирать, — бабуля растянулась на песочке, заложив руки за голову. — Но так уж получилось. Ты поплывёшь али как?

Я уже вошла в реку по колено, но всё равно твёрдо заявила:

— Ни за что!

— Иначе их убьют.

— Иначе их убьют, — эхом откликнулась я. Убьют… без меня. А значит, я должна быть с ними.

— Угу, — она не смотрела в мою сторону, продолжая нежиться на солнце этого берега. На ласковом, тёплом солнце взорвавшегося зеленью мира, полного света. — При случае передай своему хахелю от меня кой-чаго.

— Ты ещё не наговорилась с Висом?

Старуха гаденько захихикала:

— Заметь, не я его твоим хахелем назвала! Ты сама об этом подумала. Я про того, который противный. Передай, что я его туточки жду. И что далеко не все переплывают реку. Некоторые в ней тонут.

Вода поднялась до пояса и, словно живая, стремилась выше. Обжигала, выдавливала воздух из груди…

— А с чего ты взяла, что я из тех, кто переплывёт?

Она села и открыла глаза. Внимательно долго и испытующе смотрела.

— С того, что ты — наследная ведунка.

— Ведунка! — колоколом отозвался кто-то с того берега. — Ведунка!

Я смотрела вперёд и вспоминала. Рыжие волосы, яркие, как огненная вода. Тёмные глаза. Ямочку на подбородке и ехидно вздёрнутую бровь.

Наверное, я не доплыву.

Но не попытаться — куда хуже.

Один глубокий вздох — и нырок вперёд, в пламя, проникающее в грудь, завивающееся узором под кожей. Я боролась с потоком, сражалась, силилась вынырнуть на мгновение и вдохнуть, а поднимаясь над поверхностью понимала, что жар никуда не делся. Он повсюду. Всегда был. В воде. В воздухе. Во мне.

Я не доплыву. Поток сильнее. Алая вода спалит меня, утащит на дно. Если буду бороться. А что если?…

Я выдохнула и отпустила. Расслабилась, остановилась, прекратила воевать с силой. Жар обнял меня, потянул вниз, заполнил лёгкие огнём.

И тогда я родилась заново.

Огненная река не убивала — она дарила жизнь. Заполнив меня целиком, она перестала быть неведомым чудовищем, а стала другом. Тёплым, заботливым, нежным. Очагом, дарящим живительное тепло.

Я вдохнула полной грудью. Её — алую горячую воду. Пламя реки. Кровь реки. Кровь, которая всегда была во мне. И дремлющая магия с благодарностью развернулась в теле.

* * *

Те, кто оживал, точно скажут, насколько это неприятно. К сожалению, таких рассказчиков непросто сыскать, так что приходится всё познавать на собственном опыте. Я застонала, едва повернувшись: голова раскалывалась, висок обжигало огнём, капающим вниз, смешивающимся с дождём. Вот только капли крови не были тёмными сгустками. Они были сияющими искрами, которые бесплодная земля с жадностью впитывала. А чёрная грязь, что затягивала умирающую, превратилась в грязь обычную, вполне традиционного цвета, но от того не более удобоваримую. Я поспешила подняться из лужи и Вис, держащий меня в объятиях, повторил движение, открывая рот, но не произнося ни слова.