Наследная ведунка

— Давай в нашей чокнутой семейке с магией буду играть я.

— В семейке? — не преминул уточнить он.

— В чокнутой, — повторила я.

И началось. Я знала каждый из амулетов на шее, на ощупь определяла, какое заклятие привязано к нитям браслетов. И я вовсю пользовалась знаниями!

Ветер и дождь из мигом собравшихся туч слились воедино. Государыня Туча, Владычица Лужа не оставили, присмотрели за ведункой. Кулоны раскалялись, оставляя на коже следы, от разбросанных сглазов камни покрывались плесенью, а земля — выжженными пятнами, точно тело старика струпьями.

Но Каю было нипочём. Его бледные руки в чёрных колдовских перчатках отбивали сгустки мороков и возвращали мне порчу. Ещё немного — и воздух заискрит, уже и без того в небе грохочет. Струи воды натягивались струнами, хлестали, пытались прекратить действо: не дело магии идти против магии.

Бесполезно! Кай сражался лучше. Старик, не боящийся колдовства, а жаждущий его, приносящий ему жертвы и возложивший себя на алтарь мести, оказался сильнее.

Я выдыхалась. Ни один артефакт не создаёт заклинания сам по себе, их нужно заново наполнять силой. Амулеты пустели, трещали сухим горохом — скоро не останется ничего, чем можно было бы защититься. А запасы Кая к концу всё не подходили.

Мои мальчишки, прорываясь через завесу дождевых потоков, наносили удар за ударом: кулаки, ножи, меч… Без толку!

Я чудом увернулась от пущенного мной же проклятия слепоты — Кай вернул его зеркалом, растопырив пальцы. Проклятие нашло несчастного Полоза, невидяще зашарившего по земле, завывшего зверем и вылезшего на поле брани.

— Полоз! — Вис метнулся к другу. — Руку! Руку давай!

— Брось меня, брось! Я не заслуживаю… Брось! — хныкал воришка, но стоило молнии ударить в шаге от него, взвизгнул и передумал: — Спаси меня, спаси! Лис! Лис, где ты?!

Когтистая лапка подхватил лжеца под мышки и потащил прочь из-под ударов, а Кай, хохоча, сильно топнул — и прямо возле них земля просела, провалилась, осыпавшись камешками.

— И зачем ты спасаешь этого предателя, мальчик? У вора появилась честь?

— Ничего подобного! — пыхтя, рыжий отволок приятеля от ямы и сгрудил, как кучу старого тряпья: — Просто ты мне не нравишься сильнее, чем он!

— А ты, сладкая? — не унимался старик. — Защищаешь детишек? Сама знаешь, они не проживут столько, сколько мы! Какой смысл в их жизни, если она оборвётся через тридцать-сорок лет?

— Зато эти тридцать-сорок лет я им буду об этом напоминать! — я дёрнула на себя незримые поводья, и старик упал, подсечённый порывом ветра, но снова вскочил. — Слыхали, парни? Я вам этим долгом…

Морис охотно закивал:

— Ногастая, можешь мне всю плешь этим проесть, только, умоляю, пригробь сморчка!

Природа буйствовала. Воздух и ветер смешались с водой, невидимые простому глазу обрывки заклинаний тополиным пухом вились вокруг. Мы бахвалились, отпускали едкие комментарии и не сдавались, но продолжали отступать к обрыву. Горняки сжимали кольцо, не давая сбежать, а Кай всё смеялся, смеялся, наслаждаясь торжеством смерти, сумасшествием, в которое сам давно нырнул.

— Некуда бежать, сладкая. Ты уже поняла, что вы проиграли?

Да, проиграли. Потому что я не умею сражаться, потому что боюсь отдаться на волю силы, потому что артефакты рассыпаются в пальцах, а позволить магии накрыть меня приливной волной куда страшнее, чем умереть.

— Но и ты не выиграешь, — заметила я. — Старый, нелюбимый, мучимый язвами. Нас ты, может, и убьёшь, но и сам останешься таким. Навечно, Кай. Навечно! Я знаю, что это такое. Прекрати бойню и, возможно, я смогу исправить…

— Я проиграю? Я?

Я пропустила один сглаз, не сумела отразить. Мы уже допятились до края скалы, и Мелкий, стоящий ближе всех к нему, оступился.

— Тихо-тихо-тихо! — Морис и рыжий схватили его почти одновременно, мешая свалиться в пропасть.

— Я выиграю в любом случае, сладкая. А ты в любом случае умрёшь. Но…

Кай сделал такую длинную паузу, что Мелкий и Морис не выдержали:

— Ну?

— Уснул, что ли, хрыч?

— Ты можешь передать мне дар, сладкая. И тогда, поскольку я великодушен и, — старик потянулся, демонстрируя ходящие ходуном рёбра и омываемые ливнем струпья со стекающей по ним чёрной жижей, — прекрасен, я помилую одного из вас. Только одного. Сами решите, кто это будет.

— Я готов! — на всякий случай предупредил карлик. — Что? Сам за себя не проголосуешь…

— Не станем мы выбирать! — отрезал Вис. — И без того ясно…

— Что спасать надо Мелкого как наименее доставучего? — предположила я.

— Что этот сморчок нас стравливает! — мокрые рыжие кудри потемнели, закрыли лоб. Вис раздражённо откинул их назад и… — ведунка!

Кай не пытался нас стравить. Он пытался нас отвлечь. А мы купились.

Никто не успел разорвать связь Полоза и его хозяина. И воришка, лишённый зрения, но не слуха, повинуясь приказу, подобрал камешек с земли и бросил.

Всего лишь камешек. Всего лишь одно мгновение и один нелепый бросок. Но у Кая хватало везения, и снаряд попал точно в цель.

Всегда думала, что моя смерть будет более героической…

У виска хрустнуло. А потом по затылку шарахнуло землёй, точно это она упала на меня, а не наоборот.