Наследная ведунка

— За кого ты принимаешь меня, сладкая? Я честно платил этому юноше! И немного угрожал, да, — болезненные губы довольно причмокнули: угрожать Каю нравилось куда больше, чем платить. — Мне недоступна магия ведунок, к сожалению. Заколдовать кого-то я не могу. А вот выследить и выкрасть ценный артефакт — это по мне. Полоз был так любезен, что вызвался проверить на себе одно приобретение. Сродни тому, которым связывают с хозяевами короедов. Позже мы подарили такие ошейники каждому из жителей этого чудесного селения…

— Завербовал себе армию тугоумных амбалов? — перефразировал Морис.

— Эй! — вскинулся Мелкий.

— А что, ты у нас умный, что ли? — искренне удивился карлик.

Горняк смиренно запыхтел:

— Тоже верно…

— Увы, армии из них не вышло, — Кай опасливо косился на низкое светило и плотнее кутался в мантию, точно желтоватые полуденные лучи приносили ему боль. — Но самые простые приказы они выполнить могут. С Полозом, конечно же, интереснее. Так приятно было наблюдать его глазами вашу наивную возню! Пришлось заставить его отдать вас горнякам, чтобы задержать. В противном случае, я не успел бы застать гостей на месте. А так хотелось встретиться лично!

Внезапная догадка оказалась очень приятной. Я демонстративно прошла мимо бывшего, борясь с отвращением: на солнце гнилостная вонь усилилась. Первый испуг прошёл, на смену ему явилось осознание: у человека неоткуда взяться магии. Кай пользуется артефактами. Купленными, отвоёванными, выкранными из хранилищ принцев при помощи десятков таких вот Полозов. Но это всего лишь артефакты. У каждого из них есть свои слабости и недостатки, что доказывают сломанные и выпотрошенные сокровища в доме.

— Ты не ведун, — я подошла к Вису, позволила повесить на своё плечо вторую руку развязанного Полоза, — ты лишь жалкий фокусник. Старикашка, лелеющий обиду. Ты ничего нам не сделаешь.

Полоз бездумно бормотал, мотал головой, словно пытаясь избавиться от наваждения:

— Помогите, помогите, помогите…

Я прикрыла веки, погружаясь в удушающий поток магии. Хозяюшка Туча, небесная покровительница! Здесь нет лесов и воды, нет огня, но небо всегда рядом. Хозяюшка Туча, отзовись и вложи свою силу в мои ладони! Изображение богини, висящее среди прочих амулетов, потеплело.

С усилием, будто сдвигая с места тяжесть, я двинула рукой вперёд. У тебя есть артефакты, Кай. Но я тоже ими запаслась.

Порыв ветра подбросил вверх щебёнку с дороги, зашуршал пылью. На зубах захрустело, пришлось зажмуриться, спасая глаза, а ветер все свистел и свистел, повинуясь приказу, сминая, прижимая к земле того, кого я когда-то любила.

Когда ветер стих, и я открыла глаза, Кай стоял на том же месте. Тяжело дышащий: изрезанная камнями в лоскуты мантия не скрывала бледной кожи с тёмными пятнами, раздувающихся выпирающих рёбер. Но он стоял на том же месте, а в его кулаке мерцал остывающий медальон, защитивший старика.

— Этот фокус я уже освоил, сладкая.

Блик золота — и ветер гнул к земле уже нас, словно ураган тонкие ветви лозы. Я неудачно упала, раскроив щёку, Вис коротко охнул, задев вывихнутое плечо, Полоз едва слышно заскулил.

Мелкий и Морис, которым повезло оказаться за спиной Кая и избежать потока силы, переглянулись и напали на него разом, не давая ни единого шанса увернуться. Старик даже не вздрогнул. Поднял руку, увешанную браслетами, встряхнул — унизанные камешками нити соприкоснулись, и одновременно с раздавшимся звуком бравые защитники «прилегли отдохнуть».

— Да чем же ты этому сморчку не угодила?! — Вис силился перекричать свист ветра.

— Того, что он просто придурок, недостаточно?!

— Вы про всех бывших так говорите!

— Потому что это правда!

Ветер успокоился тотчас же, будто визжащая при виде паука барышня осознала, что выручать её всё равно некому.

— Чем она мне не угодила? — Кай запрокинул голову, сощурился на солнце, точно пытался заставить его померкнуть. — Что ж, мальчик, смотри. Вот за что я так ненавижу ведунку!

Дрожащие руки медленно поднялись к воротнику, распустили завязки. Остатки мантии слезали кусками, как кожа со змеи. И то, что скрывала тёмная балахонистая ткань, заставило радоваться, что позавтракать никто не успел.

Старик гнил заживо. Почерневшие струпья покрывали сероватую морщинистую кожу, от каждого паутиной расползались тёмные, темнее здоровых, сосуды. Разносящаяся вонь заставила нас перестать дышать, но даже тогда запах, казалось, заполнял ноздри, рот, горло…

— Смотри на меня, ведунка! Смотри! Неужели теперь я неприятен тебе?!

— Ты ещё спрашиваешь?! — прикрываясь рукавом брякнул Вис.

От запаха мутило. Перед взором мелькали цветные круги, а шею, казалось, пережимает невидимая петля.

Кай с наслаждением подставил бледное лицо и тело солнцу. Как давно его кожа не видела света? Столько же, сколько живёт в нём болезнь? Он подошёл, присел на корточки и сжал мой подбородок тощими пальцами:

— Ты прокляла меня, Варна, — спокойно сказал он. — Ты сделала это. И теперь я сделаю всё, что захочу, с тобой.