Наследная ведунка

Я скрючилась, держась за животик, способная только вдыхать, потому что на выдохе получался один хохот.

Камень оскорбился.

— Да пошёл ты! — обиженно заявил он, начиная светиться сильнее прежнего. Повысил голос-рокот и, разбрызгивая кляксы алых всполохов, как шматы выкипающей каши по печке, громыхнул: — Молись о милости небесной покровительницы Тучи, жалкий человечишко!

Вис отвлёкся на осевшие на поляну совсем близёхонько рыжие брызги. Они выглядели огнём, расплавленным металлом, способным насквозь прожечь хрупкое смертное тело. Однако поросль от капель даже не задымилась, так что воришка пощупал кляксу сначала осторожно, носком сапога, а там осмелел, присел и колупнул мизинцем.

— Едва тёплые! — сообщил он мне и, жертвуя благоразумием в пользу научного интереса, сунул палец в рот. — И на вкус, как медовуха! Хочешь? Ведунка! Эй, ведунка?

Наверняка он решил, что у меня от страха начался припадок. А как иначе: сидит на земле, раскачивается из стороны в сторону и тихонько подвывает — припадок и есть.

— И-и-и! — только и смогла выдавить я.

— Ведунка! — вор подскочил, подхватил меня под мышки, рывком поставил и, придерживая, чтоб не завалилась (я могла, да!), зачастил: — Держись, ведунка, всё хорошо! Что мы, гальки говорящей не видели? Подумаешь, болтает этот валун! Я тоже ого-го как болтать могу — обзавидуешься! А эта каменюка вовсе и не страшная!

А вот этого бабуля спустить ему не могла. Столько десятилетий готовить представление, чтобы его вот так, сразу, мочёными яблоками закидали?!

— Это я-то не страшная?! — жуткая тень улыбки на надгробном камне начала расти. Казалось, огромная голова выворачивается наизнанку, жрёт сама себя… Я видела это из-за плеча Виса, а вот он оборачиваться не спешил. Однако ж и без того уразумел:

— Там что-то жуткое происходит, да?

Я замялась:

— Это как посмотреть…

— Я предпочту не смотреть вовсе. Валим!

Но поздно валить — бабуля разозлилась.

Тень целиком проглотила «голову» и начала жить своей жизнью: отделилась от булыжника, налилась чернотой, уплотнилась… и двинулась к нам.

Вор развернулся как раз вовремя, чтобы узреть, как огромное чёрное нечто, на лету принимая человеческие очертания, несётся, растопырив во все стороны щупальца тьмы.

— Я сейчас заору, — предупредил Вис и действительно заорал. Матом. Да таким, что я уважительно присвистнула.

Замерла и тень, не долетев до нас какого-то локтя. Повисела в воздухе, точно раздумывая, после чего начала изменяться. Человеческие очертания стали заметнее, вытянулись руки и ноги, а чёрные щупальца, напротив, всосались и истончились, превратившись в седые взлохмаченные волосы. Стал различим траурный сарафан, проявились цвета, хоть и не яркие, а будто отделённые слоем инея на стекле. Рост стал меньше, теперь фигура оказалась ниже меня на голову, а Вису и вовсе по грудь, спину согнула лёгкая сутулость, словно старушка устала нести на узких плечах свой почтенный возраст. Последним стало различимо лицо. Такое, каким я запомнила его перед смертью бабули: с хитринкой, круглым приплюснутым носиком и узкими упрямыми губами. Старушка взмахнула рукой и соткала платок прямо из обступивших нас сумерек, повязала на голову, по-бандитски, узлом назад, и захихикала.

Смешок сухим горохом упал к ногам, стрёкотом цикад заскакал меж валунов. А бабуля ткнула пальцем в грудь воришку (перст прошёл насквозь и показался со спины, не причинив Вису ни малейшего вреда) и заявила:

— А он мне нравится!

Рыжий опустил взгляд на торчащую из его груди руку и ответил:

— Вы тоже ничего, — прокашлялся, и ответил ещё раз, уже не пискляво: — Умеете эффектно появиться, уважаемая. Будем знакомы, — вор отступил назад, «соскакивая» с руки, как печёный грибочек с ветки, и попытался эту самую руку пожать: — Когтистая лапка, авантюрист…

— Плут и мошенник, — закончила бабуля, равнодушно проходя мужчину насквозь и присаживаясь на осколок ближайшего валуна, точнее зависая в пяди над ним.

Вис поёжился от могильного холода, но с ответом нашёлся сразу:

— Мы разве уже встречались?

— Нет. Просто у моей внучки ужасный вкус на мужчин. В день, когда она найдёт себе кого-то нормального, куры вместо яиц начнут нести жаб, — старуха прыснула, явно припоминая некую забавнейшую историю.

Пока они обменивались любезностями, я не удержалась и подошла к надгробному камню. Как только призрак бабули выбрался из-под него, валун перестал так ярко сиять, но подтёки жидкого алого пламени ещё оставались. Я сковырнула каплю и воровато слизнула. Гляди-ка! И правда как лёгкая медовуха на вкус! Странно, что за столько лет мне не пришло в голову попробовать…

— Вкусно, да? — заметил мои эксперименты Вис и поинтересовался у бабули: — А что это?

— Магия, — кратко ответила она.

Я же смущённо спрятала руки в карманы куртки и фыркнула:

— Если что, я вора сюда не знакомиться привела.

— А для чего же?! — хором изумились они.

Я огрызнулась, ляпнула первое, что крутилось на языке:

— Пытать!

— Меня?

— Его? Да этот мальчишка тебе как на духу что хошь выложит и без пыток!

— Ты ещё меня заткнуть не сможешь! — подтвердил вор.