Наследная ведунка

Трус? Так вот, что так резануло беднягу! Вот почему он полез усмирять норовистую, забыв про опасность и план! Я ляпнула тогда, не подумав. Ну трус и трус. Видывала я трусов, к тому же, тех, которые не стеснялись в этом признаваться.

— Не верю ни на крошечку! — я откинула одеяло и села, коль скоро поспать этот болтун всё равно не давал, растирая сведённую шею. — Но ты пытался помочь, выследил убийцу и чуть не сдох из-за меня. Наверное, это что-то да значит.

— А ведь и правда, — Вис задумчиво приложил палец к губам, а потом вдруг схватился за повязку, задрыгал ногами и застонал: — Ой плохо мне, плохо! Ой, не могу, помираю!

Я вскочила, благополучно упустив из виду излишне трагичные нотки в голосе.

— Что? Где больно? Дышишь свободно?

Мелкий и Морис зашевелились на скамье, тоже приподнялись и рванули к нам, но почему-то с полпути плюнули и вернулись на место. Всё-таки они рыжего афериста знали лучше.

— Ой, не могу! Ой, бо-о-о-ольно! Ой, мне всё нутро распороли, едва на тот свет не отправили!

— Да где? Что?

Он запрокидывал голову и выгибался в предсмертной судороге:

— Помни же, — горестно взвыл хитрец, — эта жертва ради твоего спасения, ведунка!

Не будь я дважды не выспавшейся, замученной и злой, сразу распознала бы притворство. А так — с секундной задержкой.

— Сейчас добью, чтоб не мучался! Надурить меня решил?! — вырвала из-под головы подушку и накрыла конопатую морду.

— Нет, почему? — послышалось из постельных недр. — Просто вызываю в тебе чувство вины. Очень полезная, знаешь ли, штука, если от человека что-нибудь надо.

Я приподняла подушку. Самую чуточку, чтобы вор только ответить и смог:

— И что же тебе надо от меня?

— Всего лишь немного понимания. И помощи. Ты никогда не хотела ограбить принца, Варна?

— С каких это пор в наших краях водятся бесхозные принцы? — изумилась я. — Их же, вроде, всех того… переженили, — одумалась я лишь тогда, когда поймала довольную лыбу вора, и поспешно добавила: — То есть, иди ты лесом, рыжий! Давно же сказала: не стану никого грабить!

В очаге дотлевали угли. Они уже не краснели и почти не чадили, но всё равно наполняли теплом избу, в которой впервые за долгие годы было тесно. Правдолюб Уголёк знал, что, хоть ни за что и не признаюсь, но я сходу прикинула, какие вещи и амулеты стоит взять с собой в дорогу. Так, на всякий случай.

Лис отпихнул подушку, едва ощутимо, заманчиво пощекотал кончиками пальцев тыльную сторону моей ладони и проникновенно заглянул в глаза:

— Ты ничем не рискуешь, ведунка. Зато сколько всего можешь приобрести за небольшую вылазку в несколько дней!

— Угу, например, геморрой, срок в темнице и горящие пятки.

— Ну это же только если попадёмся!

— А этого, разумеется, не случится, — хмыкнула я, стряхивая горячую руку Виса. И подчеркнула: — С тобой не случится. А вот с ведункой, которая поверит преступникам, — вполне может.

— Ну какие же мы преступники? — Вис попытался приподняться, а я пихнула его пятернёй в лоб, и мужчина покорно завалился навзничь, но закончил: — Думай о нас, как о благородных разбойниках. Мы не грабим беззащитных и обделённых, мы всего лишь отщипываем избыток богатств у тех, кто зажрался.

От греха подальше, я отошла к столу. Вис чувствовал себя вполне неплохо, но, чтобы хоть чем-то занять беспокойные руки, я нащипала мелких листочков из разных букетиков и покидала в ступку. Хуже от лишней порции лекарства точно не станет. Пест заскрежетал по каменным стенкам, растирая травы в пыль.

— Угу, и меня ты пришёл обворовать тоже потому, что сильно хорошо живу, — я махнула на скромное убранство: очаг, стол, заваленный сушняком, кровать да скамья у входа. Остальное пришлось выбросить после визита давешнего убийцы: следуя заветам мерзавцев, не найдя нужного, он старательно переломал всё, что ломалось. И заначку с деньгами не постеснялся выволочь. Всевозможные корешки и пучки, сушащиеся под потолком, склянки с зельями и камешки с привязанными к ним заклинаниями, кстати, стоили куда дороже. Но ни Вис, ни убийца этого не знали, а распространяться я не спешила.

— Но я же тебя не обворовал! — запротестовал Вис. — Ладно, предположим, хлеб сожрал, пока сидел в ловушке. Но ничего больше! Хочешь, здоровьем батюшки поклянусь?

— Которого из выдуманных?

— Уделала, — признал вор. — Но, честное слово, Варна, я не собирался тебя «чистить»!

Три щепоти смеси на кружку хватит. Заварить оно надёжнее было бы, но снова топить очаг, звенеть котелком… Я с усилием подняла с пола овальный плоский камень, водрузила на столешницу и царапнула ногтем шершавую поверхность, повторяя узор едва приметных борозд. Не самая нужная штука на свете, но как удобна в хозяйстве, когда дрова закончились или лень одолела! Бороздки тускло засветились алым, а там и вовсе засияли, раскалившись. Я поставила кружку сверху — договорить не успеем, а вода в ней вскипит. Ах, точно! Вода! Спросонья забыла…

— Ну конечно, — буркнула я, зачёрпывая колодезной из ведра, — ты оказался единственным благородным вором в своём роде, не стал грабить одинокую женщину и отказался от моего заказа.

Вис оскорбился. Подтянул тело, приподнялся: