Наследная ведунка

Захотелось сделать ему больно. Обидеть, ударить, закричать. Лишь бы не смотрел так сочувственно, понимающе. Так, будто знает, что я пережила, будто пережил то же самое. Глупо обманываться. Он юнец. Он беспринципный вор. Он, в конце концов, мужчина. Он ни за что не поймёт меня, а я ни за что не попытаюсь сделать так, чтобы понял.

— Где ты видел нужные книги? — я сосредоточенно пялилась на полки, но натыкалась только на аляповатые фолианты в разукрашенных обложках с драгоценными камнями на корешках.

Вор принял правила игры, но я не обнадёживалась: стоит дать слабину, снова начнёт всматриваться, лезть в душу, участливо звать по имени. А я, как уличная кошка, опять встопорщу шерсть, не позволяя себя погладить.

— Шестая полка снизу, возле картины с бородатым прощелыгой.

Прощелыга нашёлся сразу, и лучшей характеристики я не подобрала бы. С портрета хитро оценивающе посматривал на гостий худощавый мужчина с козлиной бородкой, неуловимо похожий на Эдорра. Вот этот в столице, небось, прижился. Ни наивности, ни восторженности принца в глубоких морщинах не находилось места. Странно даже, что этот хитрец не прибрал к рукам власть, ведь, если Эдорр — принц, то и у его отца достаточно прав на престол. Ну да не моего ума дело.

Куда больше заинтересовала полка под портретом. Я аж привстала от неожиданности, но заставила себя сесть на место. Четыре одинаковых тома с рассохшимися от времени обложками украшал знакомый узор. Не в деталях, конечно, но линии и изгибы сплетались так же, как на моей коже.

Колдовские книги всё же существуют! Вот только искали их наёмники не там. И стоят, главное, на всеобщее обозрение! Неужели Эдорр не понимает, какая ценность к нему попала? Ох, ну конечно не понимает! Мальчишка занят сложением стихов и примеркой новых нарядов, куда ему читать? А вот прощелыга из рамы наверняка знает цену всем вещицам в коллекции. И спрятал в глуши, в первую очередь, именно их, а не любимого сыночка.

— Стой! Куда?! — Вис крепко обнял меня за плечи, не давая шелохнуться.

Я не глядя отмахнулась, но вор теснее сомкнул объятия.

— Никто и внимания не обратит! Девицы друг за другом следят, какая им разница, чем занята дуэнья?

— Им — никакой. А вот стражники пасут! — прошипел Когтистая лапка.

Стражники? Признаться, я приняла их за декор: украшают углы, не шелохнутся, не чихнут, носа не почешут. Забрала опущены, тела закованы в броню…

— Да они не живые! В доспехах наверняка никого нет.

— Угу, конечно, — Вис встал, сжимая бокал в руке, по ходу дела локтем сбивая с головы соседки жёлтую шляпку. — Милые дамы! Поднимем же бокалы за гостеприимного хозяина! Покажем, как сильно жаждем его увидеть! Просим!

— Просим! Про-сим! — подхватили девицы, вскакивая.

Четно говоря, просили они столь требовательно, что на месте Эдорра я бы поостереглась выходить в зал.

Сшибленная шляпка подкатилась к недвижимым доспехам, и те (о, ужас!) со скрипом наклонились, чтобы вернуть аксессуар даме.

— О, я така-а-ая неловкая! — протянула Виссенара, «смущённо» прикрывая ладошкой ехидный оскал. — Прошу меня извинить!

— Что вы, что вы! — натянуто улыбнулась соперница, принимая от стражника аксессуар.

Вис и сам не ожидал, что плеснул в огонь столько масла. Измождённые тщетным ожиданием девушки не спешили опустошать бокалы, а вот орать продолжили:

— Просим! Про-о-оси-и-и-им! — кулачки стучали по столешнице, серебряные приборы звенели, а графины тоненько плакали.

Доспехи вжались в стены чуть сильнее прежнего, а их обладатели наверняка прикидывали, так ли уж крепка броня. Сборище высокородных дам всё больше напоминало потасовку на рынке, но его высочество соизволил почтить нас своим вниманием раньше, чем дело приняло серьёзный оборот.

Возрастной лакей невозмутимо вырос в дверях и негромко прокашлялся, не предпринимая ни единой попытки перекричать гвалт.

— Милые дамы, позвольте представить вам его высочество господина Эдорра Светоликого, — сдержанно произнёс он, отступая в сторону и слегка наклоняя подбородок.

Грянула музыка, но за визгом невест её всё равно никто не разобрал. Его высочество, выставив вперёд одну ногу в начищенном сапоге, элегантно поклонился. Судя по страдальческому выражению лица далось ему это непросто: расшитый каменьями и блестящими нитями туалет из плотной ткани не только не пропускал воздуха к телу, но и не позволял хоть минимально маневрировать. Зато смотрелся неописуемо прекрасно, что подтвердили многочисленные комплименты, которыми претендентки осыпали блондинчика, пока он, не сгибая коленей, шествовал к своему месту. Принца подвели к огромному креслу во главе стола. Камзол опасно затрещал и скрежетнул не тише доспехов, Эдорр отклячил зад, тщетно пытаясь нащупать сидушку, и тут его взгляд упал на рыжеволосую бестию, которая почему-то восседала аж через шесть мест от его высочества.

— Виссенара, любовь моя! — камзол затрещал снова — принц разгибался. — Они хотели разлучить нас, но моя страсть слишком сильна…

— Ой, мамочки! — прошептал Вис и попытался притвориться невидимкой.