— Мы идём его подменить? — Мелкий ткнул в Воровское счастье огромным пальцем, Вис машинально прикрыл камень плечом и сам отшатнулся от тычка.
Я одобрительно похлопала необъятный бицепс:
— Хоть ты меня радуешь, малыш, — горняк зарделся и показал приятелям язык. — Подменим настоящий камень на морок, и нас сочтут всего лишь идиотами, но никак не преступниками. Вам же не привыкать, да, ребята?
Наверное, если бы мы не портили каждую из возможных деталей плана, он был бы хорош. Затерявшись среди невест, мы стащили бы артефакт и книги, незаметно на выходе подменили сокровище мороком и были таковы. Но, если Воровское счастье и приносило удачу, то весьма специфичным образом. Нет, до сокровищницы мы добрались. И тамошняя стража продолжала сладко спать, и даже проход я сумела открыть во второй раз. И, что стало особой гордостью, удержалась от соблазна избавиться от коротышки по ходу дела.
— Уверена, что никто не заметит разницы? — Вис продолжал сжимать в руке Воровское счастье. Камень с мороком, принявший его форму, был похож на оригинал сильнее его самого.
Я передёрнула плечами:
— Честно? Нет. Но если половина местных драгоценностей такое же притворство, как книги, принцу плевать. Ему, кажется, и до предыдущих грабителей дела не было. К тому же, мы сменяли один ценный артефакт на другой. Это даже кражей не назвать.
Колдовство стекало с Виса, как талая вода: без поддержки артефакта магия быстро растворялась. Волосы становились короче, плечи шире… Хорошо бы успеть к выходу до того, как рыжий окончательно превратится в извращенца в розовой юбке.
Бежали как могли быстро. Мелкий посадил Мориса на плечо, а карлик ради такого случая не стал кричать, что это дискриминация. Коридоры, комнаты, всполошённые служанки, сбивчиво пересказывающие сплетни подружкам и торопящиеся полюбоваться на бесчинства. Подвалы, первый этаж, кухня… Но мы были бы не мы, если бы неудачу всей четвёрки перекрыл какой-то паршивый камешек.
— Виссенара, любовь моя!
Помятый принц с оторванным от сюртука рукавом, который Эдорр зачем-то тащил с собой, бросился к нам, ожидая, что и рыжая бестия побежит навстречу. И волосы их будут развеваться, и птицы тянуть хвалебную песнь всепобеждающей любви…
Виссенара попятилась, отгораживаясь объёмным подолом:
— Приятель, честное слово, ты этого не хочешь!
— Я боялся, нас разлучили навсегда!
Мы с Мелким услужливо прижались к стенам коридора, не смея закрывать дорогу великому чувству.
— Мужик! Окстись!
— Приди же в мои объятия!
— По-хорошему тебя прошу…
— Любимая!
— Варна!
— Не-не, не смею вам мешать, — смиренно потупилась я.
— Прекрасная Виссенара!
— Мужик…
— О, милая!!!
— Нет!
— Да-а-а-а! — в восторге завопили мы с парнями.
Это случилось. Его высочество Эдорр добежал и отдал себя на волю чувств. Прикрыв глаза и вытянув пухлые губки трубочкой, он потянулся к Вису, Вис — от него, но запутался в юбках, покачнулся…
— Их губы слились в поцелуе, наполненном неудержимой страстью, горячечной нежностью и яростью первой любви. Его руки блуждали по корсету в поисках шнуровки; она чувствовала, как тело предаёт и изнывает от желания…
Мы с Морисом покосились на горняка в суеверном ужасе.
— В книжке прочитал, — со вздохом признался здоровяк. — Заучил вот…
С блаженным вздохом принц отстранился от любимой, не разжимая кольца рук. Открыл глаза… и, чего и следовало ожидать, истошно заорал. На него смотрел высокий помятый и крайне недовольный происходящим рыжий (как Виссенара!) мужик.
Вис вытерся локтем и как мог спокойно проговорил:
— Ну чё… Расколдовал ты меня, приятель.
Коллекция фингалов его высочества увеличилась вдвое.
— А девкой был бы краше, — добавил разочарованный неромантичным исходом Мелкий.
Обморок принца не мог изменить одного: вопль, отражаясь от начищенных полов и высоких потолков, мячиком скакал по коридорам. А слуги очень, ну очень любили своего господина.
Памятуя о проведённых вместе минутах, Вис не бросил лишившегося чувств «любимого» на полу. Отволок к стене, аккуратненько пристроил и, сорвав с окна занавеску, укутал, как младенца. И возможно именно этих драгоценных секунд не хватило, чтобы убраться до того, как стражники перекрыли коридор с одной стороны, а неудачливые невесты с другой.
Прикинув масштабы бедствия, мои мужики спешно вооружились. Мечи, ясное дело, отобрали ещё на входе, но Морис ухитрился припрятать ножички в крошечных башмачках, Мелкий угрожающе хрустнул шеей, а Вис подцепил ступнёй, подкинул и крутанул в одной руке освобождённый от занавески металлический карниз. Палка была длинновата и тяжеловата, но вор справлялся с ней так, точно десяток лет упражнялся именно для такого случая.
Коротышка нетерпеливо побарабанил ладошками по лысине горняка, придерживая ножички пальцами:
— Ну что, как в «Сытом борове»?
— Как в «Сытом борове», — кивнул Мелкий и, осторожно сняв малыша с шеи, раскрутил и на бреющем полёте запустил в толпу охранников.
— Дамы, дамы, не спешите! Меня на всех хватит! — занялся второй половиной преследователей Когтистая лапка.