Наследник фаворитки

— Так… — кивнул Юраша. Он смотрел на Алика и не узнавал его. Перед ним сидел совсем другой человек, возмужавший, уверенный в себе, с дерзким взглядом голубовато-зеленых глаз.

— Ну, что будем делать дальше, мсье Шариков? — ласково спросил Алик. Он наслаждался. Он цвел и благоухал.

— Знаешь, я не жалею, — сказал Юраша и вздохнул. — Здоровье важнее. Я пожить хочу в свое удовольствие.

— А то! — широко махнул рукой Алик. — Конечно, дороже, милый. Хороший ты мой. Кто нам вернет здоровье, потерянное на полях жизненных сражений? Никто. Ни самый добрый лекарь, ни самый гуманный собес.

— Вот то-то и оно, — сказал Юраша и потянулся длинными губами к краю своей кружки.

— А как ты думаешь, — с подначкой спросил Алик, — сколько можно прожить, если не работать?

— Точно не знаю, — серьезно ответил Юраша, — но, наверное, не меньше черепахи.

— Подходяще, — улыбнулся Алик. — Не меньше черепахи. Или эвкалипта. Главное, не волноваться из-за пустяков. Обтекать препятствия, как вода камни. Верно?

— Обтекать — это хорошо, — с кислой улыбкой согласился Юраша, закидывая ногу за ногу и доставая сигарету «Шипка» из пачки. — Я уже целый год их обтекаю.

— А я два года, — засмеялся Алик.

— Я бы хотел найти такую работу, — задумчиво сказал Юраша, — чтобы ни за что не отвечать.

— Дворником пойдешь? — Алик приставил указательный палец к груди Юраши. — Или сторожем? На две ставки?

— Зачем дворником? — обиженно спросил Юраша, отстраняя от себя чужой палец. Он был чувствителен и не выносил ничего такого. — Дураков и без нас много. Понял — нет?

— Браво! — радостно закричал Алик. — Молто браво, дружок. Да это же настоящая философская концепция! — Немного выпуклые, голубовато-зеленоватые глаза Архипасова весело крутанулись в глазницах.

Выказывая расположение к старому знакомому, Юраша впервые широко улыбнулся, показал свои великолепные, один к одному, ослепительной белизны зубы. Модницы не раз говорили Юраше, что ему идет улыбка. С улыбкой он и впрямь становился чуть-чуть похожим на красавца с рекламных картинок зубной пасты. Юраша знал это и, когда хотел понравиться, щедро показывал зубы.

Он сидел в расслабленной позе, откинув руку за спинку стула. На нем была спортивного типа куртка из темно-синего вельвета с карденовым воротником, на шее повязан пестрый шелковый шарф. Юноша не только довольно экстравагантно одевался, но и обожал потолковать о новейших достижениях моды, о клапанах, вытачках, застежках, фижмах, рюшах, швах, кантах, планках, вырезах и прочих аксессуарах портняжного дела.

— Тогда женись! — забавляясь, советовал Алик. — Женись, к примеру, на двухкомнатной квартире. Разошелся — однокомнатная в кармане. Понял? Все легально. Квартиру загнал — снова женился.

— Я уже три раза женился, — пожимая плечами, честно признался Юраша. — Веришь ли, надоело… Все надоело. Иметь жену? Это в наш коммуникабельный век? Нет, шалишь, жена — как гиря на ногах человека. Все пристает, чего-то требует, чего-то хочет… Понял — нет? Я мечтаю о чистой любви. А мне попадаются какие-то крикливые, расчетливые особы. У всех одно на уме…

— Что именно, позволь полюбопытствовать? — хмыкнул Алик.

— Не чувства, конечно. Как узнают, что я шью, — все пропало. Им уже не я нужен, понял — нет? Тряпки. Обидно бывает до слез.

— Еще бы! — поддержал Алик, с нарастающим интересом всматриваясь в старого знакомого. В отличие от Юраши, Алик Архипасов сейчас имел твердокаменную натуру без малейших признаков каких бы то ни было размягчающих рефлексов и комплексов. Его, конечно, растрогали не наивные откровения Юраши и не его любовные неудачи. Видал он таких красавцев. Нет, каким-то особым чутьем Алик почуял в нем своего возможного партнера. Ему уже изрядно надоело промышлять в одиночку. Не приглашать же в компанию одного из бывших одноклассников!

— С другой стороны, — продолжал делиться самым заветным Юраша, — я мечтаю купить машину. Выходит, опять иди работай. Какой-то заколдованный круг. Куда ни кинь — всюду клин. — Он налил в свою кружку пива, сдул на пол пену и, как водку, единым махом осушил ее.

— Загнать бы какому-нибудь новому Мефистофелю за кругленькую сумму свою душу, — мечтательно сказал Алик. — А что? Я согласен. Только боюсь, на наши продырявленные души не польстится уже ни один черт.

— Молодость проходит, а еще ничего не сделано, ничего не достигнуто, — покачал головой Юраша.

— Не волнуйся, дружок, старость тоже проходит, — усмехнулся Алик.

Юраша укоризненно посмотрел на него.

— И мне нужны деньги! — в раздумье заметил Алик. — Но не на машину — гораздо больше. — Он уже не посмеивался над Юрашей.

— Сколько? — прищурил тот один глаз.

— Гораздо больше. Пока еще я и сам точно не знаю сколько. Один или два, а может быть, даже все три мешка.

— Какого мешка? — не понял Юраша и усиленно наморщил лоб.

— Какого? — исподлобья глянул на него Алик. — Большого. Во всяком случае, не меньше тех, в каких их возят инкассаторы.

— Зачем тебе так много? — спросил Юраша, с недоумением и даже с легким испугом тараща глаза. — На женщин? На кооператив?