Наследник имения Редклиф. Том первый

Не ране какъ чрезъ три года старикъ сталъ жить надеждою, что судьба пощадитъ его внука, и впослдствіи привязался къ ребенку всмъ сердцемъ. Мальчикъ росъ, и въ немъ стали обнаруживаться признаки наслдственнаго характера. Чтобы спасти послднюю отрасль своего погибшаго рода отъ тхъ ошибокъ, которыя довели его самого до преступленій, ддъ передалъ внуку со всми подробностями свое кровавое прошлое. Впечатлніе, произведенное: на Гэя этимъ разсказомъ, было поразительно: чистую, безпорочную душу ребенка охватилъ ужасъ. Мальчикъ во все время разсказа сидлъ, опустя голову и закрывъ лицо руками; онъ безпрестанно вздрагивалъ, вскакивалъ со стула, боязливо осматривался кругомъ и начиналъ безсознательно бгать по комнат. Когда ддъ кончилъ свою повсть, Гэй, рыдая, кинулся передъ нимъ на колни и сталъ ласкаться къ нему, какъ бывало длалъ это въ дтств. Пора было спать, они простились, и мальчикъ, запершись въ своей комнат, проплакалъ до утра.

— Какъ! ддушка убійца! Онъ преступникъ! Врно, и на мн тяготетъ проклятіе сэръ Гуго! восклицалъ ребенокъ въ отчаяніи:- можетъ быть, и мн предстоитъ та-же страшная будущность, что и отцу, потому что у меня фамильный безумный характеръ, я и лицомъ похожъ на сэръ Гуго; у меня тже глаза, эти историческіе глаза, о которыхъ говоритъ преданіе!

Не усплъ бдный Гэй придти въ себя отъ впечатлнія, произведеннаго на него исповдью дда, какъ съ сэръ Морвилемъ сдлался ударъ, отъ котораго тотъ умеръ. Смерть единственнаго близкаго ему человка, сознаніе, что онъ теперь одинокъ на бломъ свт, все это вмст увеличило горе Гэя и потрясло его организмъ.

Прошло не мало времени, пока нжное вниманіе обитателей Гольуэля и молодость возстановили упадшій духъ Гэя. Но полное спокойствіе къ нему не возвратилось. Ему все казалось, что онъ не достоинъ пользоваться радостями жизни на ряду съ прочими людьми; что на немъ лежитъ клеймо отверженія его предковъ. Было очень опасно подстрекать его на борьбу съ искушеніями. Его родовая страстность и способность безумно увлекаться, увеличивали для него каждый соблазнъ. Мистриссъ Эдмонстонъ первая заговорила съ нимъ о возможности бороться съ искушеніями: она убдила его врить, что онъ, такъ же какъ и другіе люди, можетъ имть силу воли и можетъ преодолвать свои страсти. Мать и меньшая дочь, Эмми, всми силами старались поддержать его нравственную энергію; он пріучали его смотрть безъ страха на всякую борьбу и не сомнваться въ возможности выйдти изъ нея побдителемъ. Вотъ какъ шла внутренняя жизнь Гэя. Что же касается его вншней жизни, то онъ постоянно былъ веселъ, откровененъ, оживленъ, такъ что со стороны казалось, будто разногласія въ его природ не существуетъ.

ГЛАВА VI

Все, что мы сказали о характер Гэя, было давно уже подмчено мистриссъ Эдмонстонъ, которая сильно интересовалась юношей. Она отъ всего сердца желала, чтобы онъ пріобрлъ себ такого же врнаго друга въ Филипп, какимъ былъ ея братъ для отца Гэя. Исторія съ покупкой лошади очень ей не понравилась; отдавая полную справедливость Гэю за порывъ его самоотверженія, она находила однако, что и Филиппъ правъ. Не говоря уже о потер времени на поздки взадъ и впередъ для переговоровъ о лошади, Филиппъ былъ, кром того, поставленъ въ неловкое положеніе передъ продавцемъ «Гекубы», который считалъ дло это уже поконченнымъ и вдругъ получилъ отказъ. Мистриссъ Эдмонстонъ нашла, что и она, на мст Филиппа, приняла бы сильно къ сердцу такую быструю перемну въ планахъ Гэя.

Мужъ ея не умлъ долго сердиться. Переговоривъ съ женою, онъ убдился, что Гэй ничего обиднаго для нихъ не сдлалъ, сейчасъ успокоился и при первомъ свиданіи съ своимъ питомцемъ, поздравил его съ намреніемъ сдлаться ученымъ-книжникомъ. Тотъ, конечно, расхохотался, принимая все это за шутку. Филиппъ, съ своей стороны, держалъ себя посл этой непріятности еще дале отъ Гэя и не намекнулъ ему ни разу о происшедшемъ, Лора замтила однажды, что не мшало бы ему объясниться съ Гэемъ; но Филиппъ возразилъ ей cъ такимъ достоинствомъ, что тутъ никакихъ объясненій быть не можетъ, что молодой двушк стало совстно, зачмъ она позволила себ дать ему неумстный совтъ. Гэю, между тмъ, и въ голову не приходило, чтобы онъ могъ быть причиною такого переполоха. Филиппа онъ поблагодарилъ самымъ наивнымъ, добродушнйшимъ образомъ; отъ охоты отказался положительно и употреблялъ всевозможній усилія, что-бы успокоить своего оскорбленнаго грума, говоря, что рано или поздно, а Гекуба будетъ принадлежать имъ.