Наследник имения Редклиф. Том третий

Предъ обдомъ Чарльзъ настоялъ, чтобы Эмми пошла непремнно подышать чистымъ воздухомъ, и она съ радостью собралась идти гулять одна, имя тайное намреніе осмотрть вс любимыя мста Гэя. Къ великому ея удивленія, Филиппъ предложилъ ей идти въ мст съ нимъ, и они вдвоемъ отправились прямо на берегъ залива. Наконецъ-то Эмми стояла передъ моремъ, о которомъ такъ часто вздыхалъ ея милый Гэй. Эти скалы, волны, лсъ вдали, самый втеръ, ласкавшій ея лицо и волосы, — все дышало имъ, все напоминало его! Она съ трудомъ оторвалась отъ знакомой ей, по описанію, картины и опомнилась лишь тогда, когда Филиппъ во второй разъ предложилъ ей осмотрть конюшни и выбрать какого-нибудь понни для того, чтобы Чарльзъ могъ кататься въ кабріолет. Подходя къ дому, Эмми не могла не улыбнуться, увидв, какъ старый Мэркгамъ, воображая, что его никто не видитъ, взялъ маленькую Мэри съ рукъ Анны, которая вынесла двочку погулять, и началъ ласкать ее, приговаривая что-то про себя. Замтивъ лэди Морвиль и Филиппа, старикъ сконфузился и поспшилъ сдать ребенка съ рукъ на руки, нян. Онъ украдкой обтеръ слезы, крупными каплями катившіяся по его морщинистому лицу, и пошелъ на встрчу лэди Морвиль. Мэркгамъ не врилъ своимъ глазамъ. Больной, слабый Филиппъ точно переродился въ эти два дня: онъ окрпъ и видимо оживился. Когда Анна поднесла ему дочь Эмми, онъ такъ нжно поглядлъ на нее, что съ этой минуты старикъ-управляющій окончательно съ нимъ примирился. Онъ пришелъ къ убжденію, что мистеръ Морвиль точно также, какъ и онъ самъ, считаетъ дочь Гэя развнчанной королевой.

Со времени прізда Эмми и Чарльза, жизнь Филиппа въ Рэдклиф совершенно измнилась; онъ ежедневно поправлялся въ силахъ, много гулялъ, спалъ крпко и однажды ршился даже самъ приписать нсколько строкъ въ письм Эмми къ Лор. По вечерамъ онъ иногда позволялъ себ читать своимъ гостямъ вслухъ, а утромъ не иначе катался съ Чарли, какъ правя самъ лошадью.

Что касается Эмми, то она цлый день была занята: то хозяйствомъ, то чтеніемъ, то прогулками съ своей малюткой. Она чаще всего носила ее на берегъ моря; и двочка вскор начала прыгать и ползать. Щеки ея зарумянились, она немного загорла отъ морскаго втра и еще боле стала напоминать отца. Эмми долго не ршалась раскрыть фортепіано, приготовленное для нея Гэемъ. Улучивъ какъ-то свободный часъ, она попробовала отпереть инструментъ; но, пробжавъ руками по клавишамъ, вскочила со стула и въ первый разъ горько заплакала. Ей было тяжело слышать звуки, такъ живо напоминавшіе ей пніе Гэя, и она нсколько времени боролась съ собою, пока ея малютка дочь, страстно любившая всякую музыку, не заставила ее переломить себя. Впослдствіи Эмми нарочно приносила двочку въ комнату, гд стояло фортепіано, и играла для ея забавы по цлымъ часамъ.

Съ друзьями своего покойнаго мужа лэди Морвиль познакомилась очень скоро. Съ Уэльвудомъ она много толковала о Кулебъ-Пріор, а съ Ашфордами такъ близко сошлась, что заходила къ нимъ почти ежедневно, посл утреннихъ своихъ нрогулокъ.

Не одной Эмми жилось привольно въ Рэдклиф. Чарльзъ чувствовалъ себя также очень хорошо; онъ искренно сошелся съ Филиппомъ во время своего двухъ-мсячнаго пребыванія у него въ гостяхъ. Оба молодые человка читали, работали и катались, постоянно вмст. Пока головныя боли Филиппа не допускали его до серьезныхъ длъ, Чарльзъ неутомимо исправлялъ должность его секретаря и бухгалтера. Его такъ это пріучило къ длу, что впослдствіи онъ самъ радовался, видя, какъ много пользы онъ приносилъ своему двоюродному брату. Чарльзъ съ гордостью возсдалъ на своемъ диван, окруженный счетными книгами, и съ любопытствомъ читалъ газеты, гд приводились въ примръ краснорчивыя рчи почтеннаго депутата изъ Мурорта.

Какъ только Филиппъ окрпъ достаточно для того, чтобы пуститься въ экипаж немного дале обыкновенной прогулки, онъ и Чарльзъ отправились съ первымъ визитомъ къ Торндалямъ.

Молодыхъ людей встртили съ распростертыми объятіями, и пока Филиппъ ходилъ съ лордомъ отцомъ по парку, дамы окружили Чарльза и засыпали его вопросами о семь Килькорановъ, куда ихъ Джемсъ похалъ недавно гостить. Зная очень хорошо, что именно кроется подъ формою простодушнаго вопроса, Чарльзъ потшилъ себя тмъ, что поддразнивалъ барышень, описывая имъ прелести и достоинства лэди Эвелины.

Возвращаясь въ кабріолет домой, онъ со смхомъ передавалъ своему двоюродному брату, какіе маневры употребляли сестры Торндаль, когда дло до шло до Эвелины.

— Ты знаешь, что Джемсъ намренъ за нее свататься? — сказалъ Чарльзъ.