Наследники

— Хорошо, признаюсь. Я пригласила Мона и музыкантов из Группы. Они — друзья «Анри-легенды» и обещают нам место на летнем фестивале. Мы должны заинтересовать их.

— Да, ладно! Гонишь, — крикнул Фома, теперь он пропустил мимо рта кусок мяса.

— Они будут в этом доме через один час пятьдесят минут.

Учитель поперхнулся и жадно отпил воды из горлышка.

— Неужели Пит сказал правду? «Анри-легенда» прячется от Кеннета Пена в Южной Стране?

— Альби, он точно приедет? — завопили в один голос мои друзья.

Всё вдруг замерло, застыло. Морган и Фома наугад определяли, как выглядит постаревший Мон… Панно в затемненном углу у лестницы… Женский силуэт в цветастом сарафане… Спутанные волосы… Бирюзовые глаза… Правую руку она держит на округлившемся животе, левой воображает ангелочков. Один спит, другой радуется жизни. И всюду, прыгая по синейшей глади неба, кружатся в воздухе ноты и скрипичные ключи… Мама!

Учитель следит за моим взглядом. Нет, мне не кажется, он давно понял, что от встречи с кумиром его отделяют пять ступенек. Спасительная дверь на террасу. Бегу туда. Учитель следом. Неведомая сила влечет его, он забывает о внутреннем голосе, твердящем помнить о жене и дочери.

— Как давно интересуетесь творчеством «Анри-легенды?» — спрашивает он.

— Группу о., — я запнулась на полуслове. Учитель не Фома, Морган или Патрик — врать ему бессмысленно. — Группу, Мона… слушали… родители… Одноклассник…

— Ясно, — сказал мистер Грин. Он радовался возможности наслаждаться прохладой. Жена постоянно уговаривала бросить работу и требовала переехать за город.

— ТВОИ СТРАННЫЕ КНИЖКИ НИКТО НЕ ПОКУПАЕТ!!! ЗАЧЕМ ПУБЛИКОВАТЬ ИХ… О ЛЮБВИ БЫ НАПИСАЛ… ИЛИ ДЕТЕКТИВ… НЕТ ПОЛГОДА БЕГАЕШЬ КАК ОДЕРЖИМЫЙ ПО АРХИВАМ И ВПУСТУЮ!!! КУДА ВЕЗЕМ БЕТТИ НА КАНИКУЛЫ???

— В Южную Страну.

Он соврал, что купил путевки. Лето приближалось, а материальное положение не позволяло даже мечтать об отдыхе. И на лекциях он рассказывает о музыке, а думает о сумме, необходимой на оплату услуг тур-агента.

— Хочу всё изменить! — воскликнула я.

Как же недобро учитель глянул на меня! Да, у него семья! Работа! И тут я с благородными идеями, та, которая не представляет, как жить от пятого до пятого числа, когда на банковский счет падает скромное месячное жалование.

— Не понял? — переспросил он.

— Отношение людей к музыке. Лучше же, когда задорно, весело и не нужно вспоминать об унылом и дурном, а потом отворачиваться, как от проказы.

— Не боитесь?

— Чего?

— Вы сами догадываетесь, что можно обсуждать с «другом», а о чём следует промолчать.

— Ой, как страшно! — воскликнула я. — Думала, друзей не найду — вот это правда! К счастью нашла! И будущей записью я докажу, что под музыку можно отдыхать, думать о настоящем, прошлом и будущем, мечтать, фантазировать. Да, многие посчитают нас ностальгирующими нытиками. Но лучше же совершать смелые поступки, чем просто смириться и наблюдать.

В дверь позвонили. Пришла миссис Конни. Я вернулась в гостиную и впустила домработницу.

— Приветствую. У мистера Анри гости? Неожиданно.

Миссис Конни поставила тяжелые пакеты на выступ, скрипнула дверцей шкафа и повесила на плечики коричневатое пальто. С плеч стянула цветастый платок. Учитель рухнул на уже полюбившийся ему стул с кривой спинкой. Там стоял его портфель, он обхватил его руками, словно было кому красть. Нет, это он раздумывал, как спросить. Тайна манила и завораживала.

Криста. Студентка

Осознание, что я знакома с наследницей и мне доверено заменять ее, повысило самооценку до крайнего предела. Я задираю нос, несу нелепицы и совсем не читаю книжки по углам, как осенью. Мне кажется, что похвальная грамота спрятана не в тумбочке, а я, как вымпел, ношу награду на груди, чтобы все видели. А недавно выдала полную чушь! Редактор послал на фотовыставку, и я увидела наследника. Он показывал себя не таким возбужденным и нелепым, как в торговом центре. Говорил грамотно, правильно, руки его, сильные и ухоженные, лежали на резной кафедре. Мы встретились взглядами, но он не узнал меня — для Эдвина лицо мое слилось с другими лицами в безликой толпе посетителей выставки.

Позднее я похвасталась не Луису или Питу, а самой Катарине, что Эдвин мой парень. Катарина спросила с насмешкой:

— Мисс волонтерша шутит?

— Нет.

— Разыгрывает?

— Я говорю правду! — злобно воскликнула я.

Катарина предложила спор на двадцатку. Я согласилась, рассчитывая, что о договоренности представить доказательства вскоре забудут. Но Катарина не отступает. Только разноцветные колготки засветятся в коридоре, я тут же заворачиваю в библиотеку и прячусь от насмешливых глаз среди стеллажей. Катарина находит меня и там. Я тяжело дышу, а она все показывает в глянцевом журнале фотографии мисс Элис:

— Дата свадьбы приближается! Сдаешься? Гони проспоренные деньги, врушка!