Наследники

Горожане в этом городе выглядят несколько иначе — кожа у них темнее, более смуглая. Многие улыбаются и летят по залитым солнцем улицам. Окна домов желтеют в предвечернем закате. Кафешки окружены цветочными верандами. Внутри играет приятная музыка. Южная Страна — уже не страна с зелеными холмами. Премьер сделал ставку на развитие туризма, чем затронул мои интересы. Остров стал менее привлекательным. Скучным. И отец, после развала овальных заседаний, действует более решительно. Мой сводный брат уже был здесь и обсуждал возможность соглашения. Разведка Кеннета доложила. Пусть Эдвин отвлекает этих счастливых людишек приемами и рукопожатиями, а я нанесу удар. Мой Анри…

Лесной магнат, а следом и бывший муж выбрали не самый лучший район для проживания. Он кардинально отличался от тех, где я проезжала ранее. Словно всех несчастливых согнали в одно место за черту, чтобы глаза не мозолили. Отделяет квартал изгородь с острыми колючками и зубцами. Даже если «несчастливые» захотят перелезть, преодолеть высоту, колючки безжалостно оцарапают пальцы, зубцы проткнут животы, а они не стерпят гнетущей сердце боли и засядут еще глубже в своих ветхих домишках с опущенными шторами.

Сильный порыв прибрежного ветра едва не сбил с ног. Я запахнула пальто. Если бы не пожилой мужчина в спортивной куртке, беретке, с белым пакетом и мордастой собачкой на поводке, и женщина, выбивающая ковер, я бы никогда не подумала, что в этом квартале может жить кто-то нормальный, кроме моего Анри, конечно. Страх ожидания сковывает. Привыкшая к круглосуточной охране тихонько вздрагиваю, если поблизости слышится подозрительный шорох. Но волноваться не стоит. Это порывы ветра поднимают цветные клочки разодранной афиши и кружат их по асфальту или задыхается в кашле мужчина, шуршит пакетом и дёргает поводок.

Поздним вечером я получила электронное письмо. От него… Помню стук моего сердца, когда вчитывалась в смысл двух строчек. Из ванной вышел Кеннет, и я судорожно спрятала распечатанное на принтере послание в карман своей пижамы. Ночью спала плохо, без конца ворочалась — было и душно, и холодно одновременно, и из головы не выходило: «я жду тебя».

Крыльцо… три ступеньки и железные перила. Один из прутьев выпал, и кто-то прислонил его к стенке. Я потопталась на грязном коврике и приложила ухо к двери. Было тихо. Словно обитавшие внутри сознательно окружили себя атмосферой полудрёмы и сомнений. Я позвонила ему. Один гудок, второй, третий, на четвертый мой Анри взял трубку.

— Я у твоей двери, — сказала я, прикусив губу.

— Сейчас открою.

Он появился минут через пять. Небритый, с взъерошенными волосами, безумным взглядом, в свитере с чёрно-белым орнаментом. Схватил за руку и затащил внутрь. Он помог мне снять пальто. Мы были в просторной гостиной. Кругом провода, удлинители, инструменты, исчерканные листы нотной бумаги и смятые стаканы с логотипом сетевого кафетерия, мерцающий ярко настольный компьютер и огромные наушники.

— Ты не один? — осторожно спросила я, услышав шорох на верхней площадке, и подняла голову. Анри стянул с моей головы платок и бросил в плетеное кресло. Сумку я не отдала — было важно приберечь папку до определённого момента.

— В доме никого, — замешкался он, неловко оглянулся в пустоту, затем мы зашли в комнату за перегородкой. Анри притворил дверь. — Не волнуйся. Думал, посчитаешь чудаком, идиотом.

— Я ждала звонок, — я запустила руку в спутанные, лоснящиеся жиром волосы.

Он растаял от нежности, которой я мгновенно окружила его, хотя написал в том письме, что хочет поставить точку, избавиться от оков.

— Пора заканчивать игру на публику, прикажи Роджеру готовить бумаги. На имущество и титул не претендую, громких споров и тяжб пресса не дождется.

Развод? Не дождешься, милый. Я целую его и не думаю отпускать. А он прислушивается. Шаги… Полли… Его девушка чистила овощи, когда позвонила я.

— Я буду там, — сказал он ей.

— Там?

— Есть одно дело.

После он выхватил яблоко из корзинки и выбросил, когда спустился на первый этаж. Он рассчитывал, что, сообщив мне о расставании лично, я уйду. Но нет, я тоже не без причины приехала.

— Если я что-то делала не так, то ради семьи, — оправдалась я. — Ты не хотел слушать, верил сплетням.

В гостиной кто-то ходил. Анри отстранился:

— Племянники Мона. Звукач, гитарист и учитель.

— Ты же сказал, что в доме никого? — удивилась я.

— Да, я сейчас один, — соврал он и поглядел за перегородку. Было тихо. Показалось. — Они снимают гостевую комнату, а после обеда на рынок поехали. Там есть музыкальный киоск. Звукачу потребовалось кое-что докупить. Днем они интенсивно работали — грохот и шум стоял невыносимый!

— Они могут вернуться в любой момент, — я заволновалась. — Посторонние в доме! Меня не должны видеть.

— Анри, ты где? — раздался жалобный голос Полли. — Я в магазин. Закончился лук и оливковое масло…

Мое лицо побелело от ужаса. Я замахнулась и влепила бывшему мужу со всей силы пощёчину. Одёрнув ладонь, дунула на покрасневшую кисть — настолько острой оказалась его щетина.

— Это кто?