Наследники

— Твой Пен совсем избаловал ее!

— Она дитя другой эпохи. Ей с пеленок позволено многое. А в школе … — Элизабетта вывела в адресной строке фамилию знатного господина. — Нос так задирает, что…

Крики и топот в прихожей… Голос Клауса, требующий предъявить документы. Всхлипы Энни в ванной у зеркала и вот она, сама. С красным лицом. Машет руками и показывает на сумку. Элизабетта сунула в ее руку документы, вытолкнула обратно, велела сидеть тихо, а сама прижалась к холодной стенке.

— Тише! Энни! Адрес Анри… Завтра поедешь к нему и подпишешь бумаги!..

Клаус пустил в ход кулаки. Недоумевающий Анри поднялся с дивана и не особо почувствовал опасность, исходящую от визитеров. Незваные гости довольно быстро расправились с Клаусом, которого застали врасплох, и вошли в комнату. Трое, в черных пиджаках. Один, самый высокий и плотно сложенный, плюнул на коврик у кровати, второй, усатый и немного прихрамывающий на левую ногу, допил из стакана остатки воды. Третий, атлет, поставил начищенный ботинок на стул. Покачнулся, приподнял оправу дорогих очков и уверенно воскликнул:

— Мадам, нехорошо! Въезжать в чужую страну по подложным документам, плести интриги, когда предложена честная дружба. Не сомневайтесь, все ваши махинации осветят опытные журналисты, да так, что впредь переходить нам дорогу не взбредет в вашу белокурую головку.

— Что вы хотите? — Элизабетта сохраняла спокойствие.

— Вам предписано покинуть Южную Страну в течение трех часов. Премьер готов предоставить частный самолет, чтобы не пришлось ждать утренний рейс в жутких условиях. Уверяем, вы оцените гостеприимство. — Говоривший опустил ногу. Прихрамывающий занял позицию у окна. Элизабетта прислушалась. Энни сидела в ванной как мышка. Высокий приблизился к Анри.

— Фестиваль состоится в Южном Городе, — глухо, шепелявя и с трудом выговаривая звуки, сказал он. — Понимаете, друзей не предают…

— Он мой муж, — Элизабетта попыталась протиснуться к Анри, но атлет в ботинках опередил ее. — И вернется… — она увидела направленное дуло и замолкла. Визитеры не привыкли шутить.

— Документы о разводе получите почтой. И мой совет. Подписывайте бумаги, не задумывайтесь. А мисс Полли отличная спутница для мистера Анри. Было большой ошибкой устранять симпатичную девушку, — начищенный носок ботинка попался на глаза Анри. Он не понимал, кого ненавидит больше — незваных воротил Премьера или бывшую жену. — Дамочку и охранника в машину, — приказал мужчина. — Смита отвезти домой и организовать наблюдение.

— Соседи доложили о странных жильцах.

— Я сдаю студию музыкантам, — быстро нашел ответ Анри.

— Ты так и будешь терпеть? — капризно заявила Элизабетта. Налитый кровью кулак атлета только раззадорил ее гордость. Она попыталась вырваться, визжала, сыпала проклятиями, но визитер вновь показал круглое дуло, пахнувшее порохом, и она успокоилась.

— Только посмейте пискнуть и Премьер не поедет на встречу к магнату Джону… Посадить в самолет и проследить, чтобы они улетели. Охранника в чувство приведите… — начищенный ботинок коснулся безжизненной руки Клауса. Его подняли. Клаус открыл заплывший глаз и отказывался чувствовать боль в пояснице, локте, колене, шишке на затылке, хотел было броситься в атаку, но едва не рухнул от бессилия. Воротилы Премьера были в отличной форме. Даже хромой старался ступать уверенно.

— Небезопасно, неэффективно, — слабым голосом вытянул коронную фразу Клаус и повалился на руки атлета. Элизабетта оглянулась. Лишь бы Энни хватило мужества не выбежать из ванной.

— Я…

— Молчать, мадам!

Стало тихо. Скользя каблучками по кафельной плитке, Энни выбралась из холодного убежища, и, прижимая к груди папку, опустилась на диван. На столе лежала визитка с адресом Анри, спешно оставленная Элизабеттой. Энни увидела синюю косметичку и… Горячие слезы побежали по отекшим щекам, а в туго соображающей голове крутился настойчивый приказ — утром найти и подписать…

Элизабетта. Мать

Яркий свет озарил пространство рабочего кабинета. Здесь всегда царит идеальный порядок. Энни следит за чистотой. Тщательно отполированный стол, небольшая лампа в углу, наследство бабушки, и ее вечный портрет на стене. И мне предначертано, пока я живу в этих комнатах, лицезреть упрямые, поучительные глаза. Наклоню голову и вечно натыкаюсь на взгляд-напоминание. Бабушка всегда будет присутствовать в моей жизни, по крайней мере ее дух.

Пен злобно посмотрел на меня. Яростные глаза его пылали недоверием и превратились в безумные точки. Хищник выжидал свою жертву. Я бросила вещи в дальний угол. Объясняться с ним не было желания. И сказала просто:

— Уходи.

Пен не стремился плести новую паутину. В старой образовалась брешь. Паук-хозяин почти упал, но пока держался. В три шага он преодолел то далекое пространство, что нас разделяло, и силой схватил меня. Я попыталась увернуться и выскользнуть из его ловушки, но Пен опустил решетку и готовился повесить замок.

— Я не позволю выставлять меня идиотом и дураком, — прорычал он. — Будь ты самой великой королевой. Ясно?