Наследники

— ТЫ САМ ВИДЕЛ, КТО МОЯ КОНКУРЕНТКА. БУДУ НАДЕЯТСЯ ЧТО ПОСЛЕ ПРАВДЫ МОЙ МУЖ ВЫБЕРЕТ УЮТ И СЕМЬЮ А НЕ ХОЛОДНУЮ ПОСТЕЛЬ.

— И все же подумай, что я говорю, дочка.

— Я ВСЕ РЕШИЛА. МУЖЕНЕК ВСЕГДА ПЕЧЕТСЯ О РЕПУТАЦИИ ТЕХ, КТО ЕМУ ДОРОГ.

Но Молли не выдержала. Слезы ручьем полились по исхудалым щекам. Отец вытер затекшие глаза. Молли уткнулась в его плечо. В коридор вышла мать.

— Он в гостиной. Ищет тебя.

Женщина обняла Молли, заметив, что дочь плакала.

— Видеть не могу. Смотреть противно. Не понимаю, зачем восстанавливать семью, которую он разрушил специально?

— ЕСЛИ БЫ НЕ ФИНАНСОВАЯ СТОРОНА, ВЫ БЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЛИ ТАК ЧТО НЕ МЕШАЙТЕ МНЕ ЯСНО!!!

— Постой, — сказала мать. — Об одном прошу, будь благоразумна…

— ОТСТАНЬТЕ ОТ МЕНЯ!!!

Молли уперлась головой в грудь мужа, который внезапно появился в темной прихожей. Она оттолкнула его, стоило ему поинтересоваться тем, что происходит у него за спиной. Не признались и родители жены. Тесть в недоумении пожал плечами, теща вспомнила о Бетти.

Мистер Грин минуты две думал. Молли поддерживала с родителями хорошие отношения, доверяла им. И советовалась, если они ругались. Отец ее владел пятью магазинами и всегда хотел, чтобы дочь и зять жили в его доме. Предлагал работу в семейном бизнесе, открыто называл преподавание и написание скучных книг подходящим занятием для глупой интеллигенции.

— Кичатся умными книжками и разводят пустословие! Руки, вот что главное. Ими можно сделать все, если захотеть.

Альберта. Наследница

Он ждал меня у входа в Парк возле нового спортивного автомобиля, взятого на сутки в прокат. Хотел удивить и потратил оставшиеся сбережения, но едва прислонился к приоткрытой двери, позвенел ключами на брелке с черным петухом, как сразу понял, что наследницу невозможно удивить. У меня с детства было самое «лучшее».

Он покачнулся и вдруг заметил меня. В его представлении я не бежала и не спешила на встречу, шаркая каблуками по загаженному голубиным пометом асфальту. Я летела по воздуху, и глаза мои сияли, и вязаная сумка с бумажной розой на замке приподнималась от движения на правом бедре.

— Неплохо, — протянула я и представила, что веду эту машину по горному серпантину, легкий шарф развевается в воздухе. Кругом море, оранжевое небо и долгая дорога в неизвестность. Затем я выгнулась, как кошка, вытянула руки и повисла на его шее. Он резко оттолкнул меня, не зная, как сказать, что вряд ли поверит в новую ложь. Он еле сдерживался. Фальшь и пошлость сводила с ума. Он хотел выложить правду прямо в лицо. Резко, без объяснений. Чтобы мне стало больно, как и ему. Да что я знаю о боли и сожалении? Только режиссирую спектакль, и сама же исполняю главную роль и без разбора втягиваю в действие на сцене всех зацепивших внимание людей. Один поцелуй и прежние чувства вспыхнули в нем. Он забыл о ненависти. Я свела плечи, опустила голову и невинно взглянула на него. Свет от трех фонарей отражался в зеркалах автомобиля. Черные тени ложились кругами на асфальт. Могучие кроны лиственниц раскачивал ветер. По реке, в ночной мгле, плыл прогулочный теплоход. На верхней палубе мерцали цветные флажки и воздушные шары. В колонках звучал суперхит Туртана. Подвыпившие пассажиры громко кричали в один голос:

— Ой. Ой. Ой.

— Ты выйдешь за меня, если я скажу, что подал на развод? — вдруг выпалил мистер Грин.

Вопрос сбил с толку, две минуты я приходила в себя. Он было подумал, что я придумаю отговорку и скажу «нет», так как в известные ему правила игры замужество с учителем не выходит. Но я быстро ответила:

— Скажу «да», если сделаешь предложение, как полагается, — и снова повисла на затянутой галстуком шее. — Ты на самом деле решился на столь важный шаг?

— Почему не рассказала мне?

— О чем?

— Брось, Молли, моя жена, узнала тебя и поспешила поделиться новостями. Она пачками складирует желтые таблоиды.

Он с укором смотрел на меня. Мое лицо менялось, нет, не краснело, а серело от возмущения, злости, стыда и той лжи, в которую я его втянула. Я выпрыгнула из машины и побежала в ближние кусты. Не удержалась на застрявших в сырой земле каблуках, выругалась и задела рукой грубый ствол дерева. Поднесла руку на свет. Ладонь почернела. Под ногтями застряла грязь, а в сумке даже салфеток нет…

Он нашел меня возле балюстрады. На противоположном берегу мигали желтые и красные огни Города. Всходила полная луна. Яркая. Желтая. Легла на темное облако, словно решила отдохнуть. Раз в пятнадцать минут ходили теплоходы с музыкой и криками Туртанчика или Рози:

— Ой! Ух! — из здесь подпевали танцующие.