Наследники

Пакую необходимое — любимую, но заношенную водолазку, джинсы, толстый свитер, плюшевого медведя с угольными глазками, дневник в кожаной обложке, фотоальбом и бархатную коробочку с золотыми сережками и кольцом. Подарок бабушки… Я помню ее морщинистое лицо, милую улыбку, добрые глаза, густой пучок седых волос и вредный характер. Бабушка умерла. Внезапно. А годом ранее вручила мне вот эту коробочку. С некоторым волнением я сунула подарок в потайной карман рюкзака. Последней вещью, туда отправившейся, была фотография родителей в рамке под красное дерево.

В половину восьмого встают родители. Я хотела сбежать до этого времени, чтобы не приставали с объяснениями. Я по-прежнему стыдилась знакомства с Эдди. Отец критиковал чиновников, возмущался, что его сознанием манипулируют и в красивые сказки он никогда не поверит, крутил пальцем у виска, если митингующие несли плакаты с фотографией Эдвина и называли его спасителем от гнета тиранов-магнатов. Вдруг узнали все, что мать его зависела от решений Пена и его друзей капиталистов. А юный сын желает подарить людям свободу.

— Такой же нечестный урод! К тому же избалованный, и с детскими проектами в голове. Лучше уже его мамаша. Хотя бы вреда от нее никакого.

Из-за непатриотичных взглядов отец поссорился с друзьями. Он не ходит в бар по субботам, не играет в футбол по воскресеньям и собирается отказываться от новой должности. Впервые они с мамой серьезно поругались. Маме нужны эти деньги.

— Они грязные, — вещал отец и бросился к любимому телевизору. Что он там хотел отыскасть, какую программу, когда все его раздражало? Старые фильмы…

— Я уволилась, — кричала мама. — Мисс Иделия контролирует каждую копейку на закупку муки…

Я еще раз оглянула комнату с серыми обоями в мелкий цветочек и вышла в темный коридор. Шагнула, как можно тише, и нога ступила на коврик. Дверь родительской спальни приоткрыта. Я иду, а она покачивается и скрипит от сквозняка. Мне все равно — лишь бы успеть.

Еще два шага. Я приближалась к цели. Дорога назад отрезана. Раз, два, три и вот я в гостиной. Цветной плед сполз со спинки дивана, на коричневом столике счета на оплату — мама забыла убрать их в коробку. Телевизор включен. Родители сидят в креслах, сложив руки на груди. Я спокойно иду к выходу, но отец вдруг увидел меня, резко вскочил и перегородил дверной проем.

— И когда ты собиралась признаться? — спросил он.

— В чем?

— О том, что мы с твоей мамой видели в новостях шоу-бизнеса!

— Обычно мы их не смотрим, — мама возникла за спиной папы, — но прибежала мисс Иделия и велела включить телевизор, так как увидела там тебя. Мы с отцом от души посмеялись. Мисс Иделия включила этот жуткий канал. От изумления у нас рты открылись. Тебе, конечно, изменили внешность, но мы же родители, и мисс Иделия знает тебя с детства…

— И что из этого? — воскликнула я.

— Как что!

Голос отца стал гневным. Неприветливым.

— Говори быстро, сколько тебе заплатили за превосходную игру и как связаться с твоими нанимателями. Я сам объясню, что ты милая и доверчивая. Тебя ввели в заблуждение, мы вернем деньги.

Я покачала головой.

— Ваше право не верить.

— Замолчи, — крикнул отец. — Немедленно возвращайся в комнату. — Он вытянул руку. Скрюченный палец дрожал.

— Согласитесь, что вашей дочери не просто повезло?..

Автомобильный гудок на улице не дал договорить. Приехал водитель Эдди.

— Это за мной. Пустите, прошу.

— Нет, — отрезал отец. — Быстро говори, как связаться с ним. Вот проучу избалованного мальчишку!

Он злобно сжал пальцы и показал кулак.

— Кристи, слушай папу, — плакала мама. — Ты так юна …. И романтична… а они …. Любят играть и смеяться…

Я призвала на помощь волю, напряглась и двинулась напролом. Неведомая сила подталкивала к крыльцу. Пара шагов, и я уже на ступеньках. Растерянные отец и мать смотрят в затылок, мама свободной рукой нащупывает клетчатый платок. Отец отворачивается и шипит грубо, я не узнаю его. Мама охнула, стала причитать, поглаживать побледневший лоб отца, успокаивать его… Велела ему извиниться. Я хлопнула дверью, но прежде сказала:

— Приглашение на свадьбу доставят через две недели, ваше право решать, присутствовать на моем празднике или продолжать видеть в Эдвине только плохое.

— Ну что ты, Кристи, папа пошутил!

Мама выбежала к машине. Я не ответила. Водитель в черном котелке распахнул дверцу. Я опустилась на сиденье. Со старой жизнью покончено. Мама обмякла, сжалась и превратилась в старушку. Не выдержала, разнервничалась и слезы потекли из глубоко посаженных глаз. Машина покатилась по дорожке, а мама вернулась в дом и задернула штору.

Эдвин встретил у лифта. Дворецкий кончиками пальцев взял мой рюкзак, куртку и понес куда-то. Мне стало обидно, я выхватила свои вещи, а затем демонстративно позволила Эдвину поцеловать меня.

— В комнату отнесите, — приказал он мерзкому старику, и тот поспешил подчиниться.