Наследники Белого слона

– Но как же?! Острова, наш корабль… Наш сын!..

Он молча смотрел на неё.

– Взгляни! – она подтащила его к стене, где висело большое зеркало. – Шрам! Кусок льда откололся – ты сам рассказывал мне – и рассёк тебе бровь… Ну, вспомни же, вспомни!

Он снова покачал головой:

– Я не помню, откуда это. Шрам у меня с детства…

– Но – эти глаза… Лицо! Эти руки!.. Ну, хорошо, – сдалась она вдруг, – но почему ты помогаешь мне?

– Это мой долг – долг врача. Мой христианский долг…

Она разом померкла:

– И… всё? – в её голосе дрожало неприкрытое отчаянье.

В ответ он привлек её к себе и поцеловал висок, губы…

***

Я рассказала ему всё.

–Но я не убивала этих людей. Ты веришь мне?..

Он кивнул.

– Тебе надо поскорее забыть эту историю.

Я невесело засмеялась:

– Всю жизнь только и делаю, что забываю!

– Так в доме у Луизы была странная лампа, и ты видела зеленый свет? И этот неизвестный точно ложился на стол?

– Я не видела – ложился ли он, но, судя по звукам, было именно так. Чтобы все это могло значить?

Он ответил не сразу. Помассировал пальцами усталые набрякшие веки: ночью к нему опять привозили домой раненых – тех, кого нельзя было везти в больницу.

– Я что-то слышал мельком, и если это… В общем, это очень опасно. Совсем не для маленьких девчонок.

– Я не маленькая!

– Брось… Мы уедем отсюда. Один человек организует нам переход через границу, но ему нужно время.

– А Малыш? – я успела уже всем сердцем прикипеть к Луизиному крикуну.

– Мы возьмем его с собой. Отдавать его в приют нельзя ни в коем случае, особенно теперь.

Я не поняла тогда и подумала, что он подразумевал порядки, что царили в приютах.

– Этот человек может помочь и с документами, – продолжал он. – Мы усыновим ребёнка, всё будет хорошо. Надо только ещё потерпеть, совсем немного…

…Я ушла ранним утром, когда он спал. Я оставила человека, которого всю жизнь искала, ждала, встретила, потеряла, нашла, – и вновь потеряла, и мрачный город-людоед принял меня в свои объятья, щурясь волчьими глазами бледных утренних фонарей.

Что побудило меня к бегству? Не знаю. Желание во всем разобраться, обелить себя?.. Или желание отомстить? – за себя, за Соню… За Сержа. Я была теперь уверена, что Сержа убили те же люди, что пытались застрелить меня: возможно, как случайного свидетеля.

А может, я боялась, что мое присутствие ставит под угрозу его жизнь? – ведь столько уже погибло, едва соприкоснувшись со мной!

Вероятно, что мною двигали все эти соображения вместе взятые. Хотя не исключено, что я поступила так просто потому, что чокнутая…

***

У меня были деньги, тогда ещё можно было поймать такси, – крупные беспорядки начались немного позже, и куда вы, думаете, я отправилась?

К дому Б.Б.

Спустя час я стояла в начале знакомой улицы. При свете дня всё выглядело иначе: аккуратно подстриженная зелень, домики, – все казалось кукольным, до того не вязались здешняя тишина и благоденствие с тем, что мне довелось увидеть за время моих странствий по улицам.

 Идти было хорошо – Врач позаботился о лёгких удобных костылях, поэтому двигалась я быстро.

Но треклятый дом будто сквозь землю провалился!..

Я прошлась туда-обратно – нет и всё! Тогда я обратилась к проходившему мимо юнцу с дорогим кожаным кейсом. Парень, по виду мелкий клерк, – этакая глиста в галстуке, – не удостоил меня ответом. Не знаю уж, чем я ему не приглянулась, трущобы вряд ли успели наложить отпечаток на мою физиономию: верно, сказалась привычка замечать только нужных людей. Он сел в стоявшую у обочины дорогую, с иголочки машину, и укатил, раздуваясь от сознания собственного превосходства над всем остальным миром.

– Чтоб тебе застрять в пробке! – от души пожелала я ему.

Поодаль шаркала метлой дородная чернокожая толстуха. В ответ на мой вопрос она с радостью бросила это скучное занятие.

– Семнадцатый, говоришь? Ага… – толстушка призадумалась. – Ой, – она всплеснула руками, – да ведь семнадцатый – это тот самый, что сгорел два года назад!.. Кто, говорите, там жил?.. Да, нет же! Там жили эти… как их… Ну, да! Девчонка еще у них, то ли повесилась, то ли отравилась: такая избалованная была, говорят, а тут, значитца, что-то там не по её вышло, ну, она и решила всех проучить… Точно-точно! Как раз семнадцатый!.. Не сойти мне с места!..

Услышанное ошеломило. Но ведь Б.Б купил дом года полтора назад и я его видела! Или я ошибаюсь? Поразмыслив, я решила плюнуть на все и вернуться. В конце концов, я не частный детектив, и вообще надо радоваться, что до сих пор жива. Тем более, что теперь мне было ради чего жить.

Злясь на себя за свое необдуманное бегство, я пыталась вспомнить, где живет Врач: я уже успела приказать себе забыть об этом – на всякий случай… Свернула к обочине, собираясь голосовать, – и глазам не поверила: таинственный дом был прямо напротив меня на другой стороне дороги! Стоял себе спокойненько и посматривал на меня глазницами зашторенных окон. Очень мирно так выглядел и вполне обыденно. И номер красовался на жестяной табличке, прибитой к калитке: "17"– жирными, уверенными в себе, цифрами, чтобы, не дай бог у кого не возникли подозрения в их правильности.