Наследники Белого слона

– Так это ты продал меня этому типу? – Лейтенант замялся, но потом кивнул.

– Почему же я до сих пор на свободе, если легавым все обо мне известно?

– То, что знают все – ничего не стоит, а я интересуюсь тем, что еще имеет товарный вид. В полиции знают только о твоих неприятностях со Службой времени, – я же купил тебя у Итальянца. Надо сказать, ты мне дорого стоил.

– С каких это пор Итальянец взял привычку резать кур, несущих золотые яйца? Что-то это на него не похоже!..

– С тех самых, как я кое-что про него разнюхал. Думаешь, он просто так двинул за кордон? – Лейтенант самодовольно усмехнулся. – Как бы ни так! Он слишком много болтал – и теперь он фактически покойник. Все, что посущественнее, я поведал своему начальству – погоны не за так цепляют! – а кильку вроде тебя оставил себе про запас.

– Ладно, хватит набивать себе цену! Итальяшка меня больше не интересует… Так ты хочешь сказать, что мой старик на самом деле мёртв?

– Я этого не знаю. Все что я успел накопать – в этом конверте.

Высаживая его из машины, Лейтенант подмигнул на прощанье:

– А если твой старикашка и жив – так это недолго исправить!..

Дома он открыл конверт Лейтенанта.

Там было два листка. Один представлял собой копию решения некого Особого суда. Вверху стоял гриф "совершенно секретно". Скупые канцелярские фразы гласили, что двадцать шесть лет назад его дядя был приговорен к восьми годам тюремного заключения за действия, приведшие к гибели человека. В чем заключались эти действия, и кто погиб, – ни слова.

Второй был копией свидетельства о рождении, из которого следовало, что двадцать семь лет назад у одной особы родилась дочь Лора. Имя женщины было ему незнакомо, зато в графе "отец" стояла фамилия его дяди. Очевидно, признав свое отцовство, дядя не захотел жениться (или его пассия, зная характер возлюбленного, не решилась выйти за него замуж!) Могли быть и другие причины, помешавшие этому браку, – Джем даже тешил себя надеждой, что это – простое совпадение и человек, указанный здесь, – вовсе не его дядюшка, но как бы то ни было – проблема существовала.

***

К полудню Джем сумел привести себя в порядок – у него был большой опыт по части зализывания ран, приобретенный в самых разных точках земного шара, причем, по преимуществу, это были места, удаленные от цивилизации. Критически осмотрев себя, он решил, что вполне сойдет за добропорядочного обывателя, хотя патрульные утром постарались на совесть. Лейтенант сказал, что ему нечего беспокоиться насчет тех парней: очнувшись, они ничего не вспомнят, а если кто-то что-то и заподозрит – можно будет все списать на случайных головорезов, тем более, что они так и не успели проверить его документы. Но некоторые опасения у него все же были, и он долго размышлял, стоит ли ему вообще сегодня выходить из дома? Занятия в Университете были отменены ввиду чрезвычайной ситуации на неопределенное время. Правда, ему позвонил один студент-иностранец, посещавший его семинар, и напросился на встречу, но Джем рассудил, что тот может подождать, и назначил консультацию на послезавтра.

Машину он продал в этот же день. Продал, скрипя зубами от досады: за свою красавицу он получил едва ли половину того, что она стоила, а ведь тачка была новехонька! Но выбирать не приходилось: мародеры пригоняли машины из опалённых "локальными боевыми операциями" провинций по смехотворно низким ценам, особенно такие, где был поврежден бортовой компьютер, и надо было радоваться, что он вообще получил хоть что-то.

У него мелькнула было мысль продать квартиру, но маклер назвал такую смешную цифру, что Джем выставил дельца за дверь:

– Я еще не голодаю!..

Но похоже было, что скоро ему придётся испытать и это: к нему заявился судебный исполнитель и описал все имущество. В поисках выхода он на следующее утро позвонил Очкарику – обращаться к другим было бесполезно: он как-то не успел обзавестись настоящими друзьями, но никогда не винил в этом себя.

– Не знаю, потяну ли я такую сумму… – задумчиво прогундосил тот, выдернутый ранним звонком из постели.

– Одолжи хотя бы половину! – взмолился Джем. – Они всерьёз собираются наложить на меня лапу, это же Служба Времени, там серьезные люди… Мне выставили счета за энергию по самое не хочу, да еще с пеней! Я попробую уговорить их, чтобы в рассрочку… И вот что: пустишь меня к себе на постой? Я – тихий!

Джем быстро подсчитал в уме, что если к деньгам Очкарика добавить стоимость его холостяцкого гнезда – но только надо будет поторговаться как следует! – то может ему и хватит, чтобы уплатить штраф.

Но судьба продолжала издеваться над ним: пока он мотался по городу, утрясая дела, кто-то опять успел побывать у него дома и основательно похозяйничать.

– Гм… – задумчиво протянул маклер, оглядывая его квартиру тем же вечером, – мне казалось, что в городе не было ни бомбежки, ни землетрясения. Меня, парень, все ещё интересует твоя конура, но теперь ей нужен капитальный ремонт. Так что, не обессудь: старой цены я не дам.

***

Они ехали в редакцию на машине Очкарика.

– Что тебе сказали в полиции?