Наследники Белого слона

Чужой, судя по звукам, был всё ещё на кухне, и Джем змеей скользнул вниз и притаился у двери. Если этот амбал решит выйти через другую дверь на улицу, то все его ухищрения впустую… Но тот не собирался уходить. Огромная тёмная фигура вдруг возникла прямо перед ним – бесшумно и совершенно неожиданно. Джем вздрогнул, но таки оказался проворнее своего противника: его руки сноровисто накинули на чужую шею удавку – и сразу же прогремел выстрел. Горячим опалило плечо… Больно… Потекло что-то мокрое… Он едва осознал, что это – кровь, как чужие руки вцепились в него, пытаясь избавиться от смертоносных пут. Он продолжал закручивать верёвку, перед его глазами была только чёрная лоснящаяся кожа, покрывшаяся крохотными бисеринками пота… Чужой резкий запах… Они упали на пол, и Джем умудрился отпихнуть ногой пистолет, который негр уронил, схватившись за веревку. Противник уже хрипел, но вдруг, собрав все силы, нанес нападавшему страшный удар головой в лицо…

Он очнулся оттого, что кто-то немилосердно лупил его по щекам… Очкарик! Чёрный громила без сознания лежал на полу вниз лицом, сквозь короткие курчавые завитки волос сочилась кровь, а рядом валялась лопата со сломанным черенком.

– Ты поступил мудро, – еле выговорил Джем, поняв, что Очкарик вместо того, чтобы удрать, поспешил к нему на выручку.

– Он – живой, – флегматично заметил тот.

– Вот и отлично! – шатаясь, Джем поднялся, и всё той же веревкой связал темнокожему руки. – Найди что-нибудь – ноги связать… – Он спеленал лежащего на полу как куклу, и перевернул на спину. Тот, не приходя в сознание, застонал. – Поищи воды… Приведу его в чувство…

А когда открылись незнакомые чёрные глаза и в них появилось осмысленное выражение, он жёстко приказал:

– Теперь, четыре глаза, лучше уйди. Тебе не по душе придется то, что я буду делать.

***

Он ничего не добился. Ни слова… Пленник только шипел от боли и плевался розовой слюной, пытаясь попасть мучителю в лицо, а потом потерял сознание.

– Хватит! – заорал Очкарик, видя его бесплодные попытки привести пленного в чувство. – Ну, ты и скотина! Я и подумать не мог…

– Он убил бы меня и не прослезился! Да и тебя тоже! – огрызнулся в ответ Александер. Он ослабел от потери крови и от пережитого. – Я тебе не заплечных дел мастер! Думаешь, меня это всё забавляет?!

– Его нужно отвезти в больницу! – угрюмо заявил Очкарик.

– Рехнулся?! Что мы там скажем?

– Подобрали на дороге…

– Ага! Там все дебилы сидят!.. Его надо добить! – сказал, и сам ужаснулся своим словам.

– Нет, – хладнокровно ответил Очкарик и подобрал валяющийся пистолет. – Этого я тебе сделать не дам.

– По-твоему, лучше оставить его подыхать?..

– Мы отвезем его в больницу, – твёрдо повторил друг. – Я отвезу.

– Дурак! Мать твою, какой же ты дурак! Не строй из себя самаритянина!

Но ключи от тачки были у Очкарика, и Джему пришлось перетащить обеспамятевшего пленника в машину.

– Не отмоем потом… Кровищи-то! – буркнул он.

– Меньше надо было в нём ковыряться! – с внезапной ненавистью выдохнул Очкарик. – И что на тебя нашло? Отвезли бы в полицию – пусть разбираются!

Пленный вдруг что-то простонал. Джем встрепенулся:

– Что? Что он сказал?! Ты слышал?..

"Четыре Глаза" нагнулся над темнокожим, потом неуверенно пожал плечами:

– Он сказал, по-моему, "белый слон"…

– Белый слон?! Белый слон… Чтобы это значило?..

Тело пленного внезапно выгнулось дугой, глаза открылись. Сверкая белками, он вонзил безумный взгляд в ночную темноту. Его затрясло, он снова неестественно выгнулся, точно невидимые руки ломали его тело – так, что от напряжения глаза вылезали из орбит. Из горла пленника вырвался чудовищной силы крик – непонятные слова на чужом языке. Он выхаркнул их в ночь вместе со сгустками крови, и затих, закатив глаза.

– Что с ним? – Очкарик быстро пощупал его пульс. – Жив… Поехали скорее!

– Подожди, – ответил Джем. – Я куртку в доме оставил, а там что-то в карманах было, – опознают вдруг потом…

Волоча через силу ноги, он вернулся в дом и поднялся на кухню. Снял с окна ветровку, – и вдруг услышал этот звук…

Кричало животное. Огромное животное кричало от ярости – кипящей бешеной ярости! – вот, что пришло ему в голову, когда он услышал это. От ужаса его тело охватила дрожь.

– Нет… – прошептал он. – Этого же не может быть… – и в тот же миг стену проломили огромные, в рост человека, бивни.

Он ещё успел разглядеть жёлтые прожилки на кости и горящие красным злые глазки-угли. Толстенный хобот схватил его ногу, норовя расплющить, но он вывернулся и бросился наружу. Гигант шагнул за ним, ломая грудью стену. Оглянувшись, Джем не увидел звёзд: чудище заслоняло собою небо.

– Стреляй!!

Чудом он успел запрыгнуть в машину и они рванули с места. Он выхватил у Очкарика пистолет и, не целясь, выстрелил. Фары выхватывали из темноты куски дороги, пляшущие деревья, кусты…

– Скорей!..