Наследники Белого слона

Меня это насторожило – я ожидала, что Джем будет один. Что-то подсказывало мне не торопиться, а я привыкла доверять своей интуиции. Свернула к газетному киоску, будто что-то нужно, и тут оглушительно, с оттяжкой в эхо, громыхнуло на всю улицу – и тотчас послышались крики, и когда я взглянула в ту сторону снова – их машина горела, а рядом на развороченном тротуаре валялись люди… Позади той машины из-за угла, скрежеща гусеницами по мостовой, выполз танк, из его дула вырвались огонь и дым, и снова послышался взрыв. Я увидела, как рухнул угол стоящего выше по улице административного здания, а танк повернул и наехал на горящую машину, переполз через неё, и заскрежетал дальше – прямо на меня! Люди в панике с криками бежали прочь… Я тоже побежала и тоже что-то кричала… Вместе с другими я спряталась в какой-то подворотне и оттуда мы смотрели, как мимо катят пятнистые, страшные своей бездушной слепой мощью чудовища, плюющиеся громом. Перед нами разворачивалась финальная сцена, увенчавшая впоследствии всё безумие, творившееся до сих пор, но тогда мы этого ещё не знали.

***

– У меня для тебя подарок… – сказала она.

Королевский флагман рассекал широкой грудью тугие волны, оставляя за кормой белопенный след. Рядом с Королевой возвышалась костлявая сутулая фигура Очкарика, закованная в латы, – комичнее картины не придумаешь, но у него было такое серьёзное и торжественное лицо, что я постеснялась насмехаться.

– Только мне очень не хочется тебе его дарить, – продолжала Королева.

– Почему же?

Она вздохнула:

– Потому что тогда ты опять уйдешь.

– Но там меня больше ничего не держит!..

Она улыбнулась, таинственно и чуть грустно:

– Я скажу тебе после, а пока – побудь с нами.

И ветер надул огромные оранжевые паруса, увенчанные красным солнцем, ещё сильнее, – и корабль, вырвавшись из объятий зелёных волн, полетел на восход, – туда, где громоздились кремовые горы облаков.

***

– Где же подарок? – спросила я, очнувшись.

Надо мной нависал белый, в желтоватых потеках потолок, рядом на койках разметались безмолвные или стонущие люди – и вдруг я увидела… Врача. Он стоял рядом, держа меня за руку, и улыбался – глупо и счастливо:

– Я – не мореход, я – врач… У меня, если хочешь знать, – морская болезнь, но зато я умею водить самолет!

Потом мы молчали и смотрели друг на друга и не могли насмотреться.

– Обещай, – попросил он, – что больше никуда не убежишь!..

И я обещала.

***

…Мы решили покинуть этот город и эту страну. Нам было нелегко на это решиться – кто и где нас ждал? Но маски людей вокруг с каждым днем становились все более непроницаемыми и безликими. Все чаще, заглушая все остальные звуки, по улицам раскатывалось эхо барабанных маршей и исступленные выкрики, предвещающие близкие серые сумерки…

И вот, однажды, ранним утром, когда маленький дом на уютной тенистой улице был наполнен суетой и волнующим предвкушением расставания с насиженным и обжитым местом, кто-то постучал в нашу дверь. Подросший за время моих скитаний Малыш сидел на ковре посреди разбросанной одежды и чемоданов, и весело пищал, запихивая в рот лучший папин галстук. На гладильной доске плотоядно шипел забытый утюг, на плите в кухне убегало молоко, – ну, не могу я помнить о нескольких вещах сразу! – и тут-то и раздался этот стук.

Я распахнула дверь. Все выглядело так мирно: дворик, покрытый мозаикой солнечных пятен, где-то в его прохладной глубине ворковали голуби, на скамейке дремала кошка, а прямо предо мной на ступенях крыльца, увитого плющом, стояла очень красивая молодая женщина.

Когда я видела её в последний раз, а было это очень давно, – мне казалось даже теперь, что в другой жизни, – она выглядела совсем иначе. Но я узнала её сразу.

– Доброе утро! – вкрадчиво-чарующим низким голосом произнесла гостья.

Что же, в чувстве юмора ей нельзя было отказать: кому придёт в голову назвать «добрым» утро, когда на его пороге вдруг появляется… ведьма.

– Узнаёшь? – не без внутреннего самодовольства поинтересовалась она.

Я молчала. Я не была напугана, просто её появление было слишком неожиданным. Но она расценила моё молчание по-своему и заулыбалась.

– Не хочешь ли пригласить меня в дом, хромоножка? – нахально спросила Ведьма.

Вот оскорблять меня как раз и не стоило! – я мгновенно обрела дар речи и чувство собственного достоинства.

– Пошла вон… – спокойно ответила я и хотела захлопнуть дверь, но Ведьма успела просунуть ногу через порог.

– Не спеши так, а то пожалеешь! – прошипела она.

– Что ты мне можешь сделать? – рассмеялась я. В самом деле: я ведь не совершила ничего плохого.