Наследники Эдема

Сат, не говоря ни слова, стал открывать все дверцы подряд, до которых смог дотянуться. Тумбочки были пустыми. Но спустя минуту он вытащил на середину кухни зеленое помойное ведро. Да к тому же, почти полное. На куче картофельных очисток эпично лежали две блестящие селедочные головы. Хорошо, что это тоже была фальшивка. Иначе бы вонь стояла на всю квартиру. Интересно, почему из всей кухонной утвари и прочих предметов воспроизвели именно это облезлое ведро? Я что, так придавал ему значение? Любил или ненавидел? Наверное, забыл вынести когда-то, а совесть незаметно грызла все эти годы.

Сат, не найдя больше ничего интересного, ушел в комнату. Гэйли села на табуретку, положила руки на стол.

— Тесновато, — изрекла она, осматриваясь.

— Да уж, не хоромы, — ответил я. — Большая плотность населения порождает такие вот ячейки. Хорошо хоть вообще давали отдельное жилье.

Сесть на табуретку не решился. И не потому, что боялся сломать (эти муляжи были достаточно прочны). Просто для моего теперешнего роста она выглядела детским стульчиком. Проще уж сесть на пол, что я и сделал.

— Как заряд батарей? — спросила девушка, поставив локоть на стол и подпирая ладонью подбородок. Прямо как жена, наблюдающая за мужем. Будто спросила, как дела на работе. Не хватало только надеть на нее передник, а перед собой поставить тарелку с борщом. По-моему, любая женщина, даже если она из другого мира, и бессмертная, органично впишется в интерьер крохотной кухни в «хрущевке». И жесты такие естественные, и сидит так обыденно, будто только что от плиты отошла.

— С батареями все в порядке, — ответил я, просматривая индикаторы. В запасе две полные и одна на сорок процентов. Значки теперь легко читались. — Ты мне скажи, что ты обо всем этом думаешь?

— Во-первых, я в шоке от того, как мгновенно ты освоил глаплес, — призналась Гэйли. — Я знала, что Айкельм может читать человека, как открытую книгу, но чтобы менять что-то внутри… Это на самом деле страшно. Ты даже знать не будешь, если тебе сотрут некоторые воспоминания, а другие вложат.

— Так что такое Айкельм? — спросил я прямо.

— Распределитель, — пожала плечами девушка. И тут же как подкошенная рухнула с табуретки. Я едва успел подхватить. Глаза ее закатились, начались конвульсии. Вот сейчас точно был приступ Траума.

Взяв на руки, понес в комнату, по дороге опрокинув оставленное мальчишкой помойное ведро. Со звуком рассыпанного щебня очистки поскакали по полу, преследуемые двумя рыбьими головами. Я тихо выругался, переступая преграду.

Сат уже спал, по привычке свернувшись калачиком на моем старом диване, укрывшись синим пледом. Хоть эта фальшивка оказалась близкой к оригиналу. Пришлось положить девушку на другой диван, где приютился «рюкзак» с Лотбером.

— Может ты скажешь, что такое Айкельм? — спросил я техника. — Распределитель чего? Или кого?

«Кого», — ответил Лотбер. — «Людей, естественно. Я так понимаю, это изначально было что-то вроде храма, куда приходили заблудшие души. Айкельм указывал им верный Путь.

— Но Гэйли сказала, что Айкельм — это мифическое место. Тогда кто были те люди, что приходили сюда? И когда это было?

«Видимо, после изгнания из Эдема».

— А мог ли Айзек именно здесь начать свой Путь к Терре? — задал я неожиданно возникший вопрос. — Мог ему помочь Айкельм?

Лотбер ответил не сразу. Видимо, я застал его врасплох своей догадкой.

«Не исключено. Функция инта не совсем понятна, и неизвестно его влияние на Айкельм. Он живой, а значит может чувствовать и проявлять эмоции. Он зависим от эмоций».

— А еще он сказал, что меня ведет кто-то, способный контролировать Барьер, — произнес я едва слышно. — Поэтому мы прошли. Я прошел. Когда инт влез в мое сознание, что-то его остановило внутри меня. Будто тень легла…

«Я, конечно, могу ошибиться, но это, похоже, содержимое той самой амфоры Номуса», — предположил Лотбер. — «То, что ты выпустил на волю, оно было все это время в тебе. И оно каким-то образом помогло пробить Внутреннюю Сферу. Других догадок у меня нет. Может, ты еще где-то имел контакт с артефактами»?

— С такими, как амфора — нет, — ответил я, садясь в кресло. — Это что же получается, матрешка какая-то? Яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке. Как же я ненавидел в детстве эту страшную сказку.

«Мне не совсем понятно, что ты имеешь ввиду», — сказал техник.

— А то и имею, что во мне какая-то хрень, сам я в капсуле, а капсула в железном солдате.

«А солдат в Айкельме», — продолжил Лотбер. — «Ну, если с этой стороны зайти, так любое существо можно разложить на составляющие. Эндофолла сама по себе структура за гранью моего понимания. Не исключено, если эти структуры могут взаимодействовать на энергетическом уровне, собираясь во что-то более сложное, способное существовать вне физического носителя».

— Становясь Богом? — предположил я. — Как конечный результат.

«Или начиная с него», — произнес Лотбер. — «Кто знает, что там происходит, в энергетических или волновых структурах? Отец ведь куда-то ушел. И вряд ли он просто переместил в пространстве свое физическое тело».