Наследники господина Чамберса

Почему Руссо, будучи всего на год его старше, уже написал музыкальную комедию «Нарцисс»? Почему Кондильяк, совсем еще юный, заканчивал философский трактат «Проис-

хождение человеческих познаний»? Не говоря уже о Даламбере, ежегодно издававшем ворох математических статей?..

Что он, Дени Дидро, хуже их всех?..

И Дени, поначалу тайно от друзей, забегал по парижским издательствам.

Господин Франсуа Бриассон с интересом осматривал своего посетителя. И с не меньшим интересом слушал его.

Гм… Пожалуй, кое-что для него найдется… Он ведь знает языки? В том числе и английский? А что бы он сказал о «Истории Греции» Станиана?..

Дени, естественно, не мог сказать ничего.

Тогда Бриассон предложил ему прочитать ату книгу и высказать свое мнение.

Дени прочитал.

И пришел в восторг.

Темпль Станиан был образованным и небесталанным писателем. Его «История Греции» вышла в Англии вторым изданием и считалась классической. И правда, она была написана занимательно. Дени снова встретился со многими своими любимыми героями. Алкивиад… Перикл… Аристотель — это было прекрасно!..

Он не скрыл от издателя своей заинтересованности.

Господин Бриассон усмехнулся и погладил рукой подбородок. Он, кажется, не ошибся. Этот молодец всего за несколько дней прочитал объемистый труд на чужом языке и, по-видимому, разобрался в нем…

— Что бы вы сказали о переводе книги Станиана, господин Дидро?

— Я бы с радостью сделал его, господин Бриассон.

— А срок? 1

— Самый минимальный…

И договор был тут же заключен.

Профессиональный нюх не подвел Бриассона, одного из опытнейших парижских книгоиздателей. Дидро превосходно справился со. своей задачей. Причем его перевод был творческим. Он не просто пересказывал Станиана, но развивал его мысль, шлифовал эту мысль, уточнял ее, оформлял стилистически.

Да, это был творческий труд.

И закончил его Дени уже к маю 1742 года.

Правда, затем полтора года ушло на издание, но это уже была не его вина.

Бриассон был доволен.

«История Греции» в переводе Дидро имела успех.

Вскоре она была переиздана.

А затем книгоиздатель предложил Дени новую работу: нужно было перевести с английского же «Медицинский словарь» Роберта Джемса.

Полный перевод составил шесть томов. Он был выполнен Дидро в соавторстве с двумя профессионалами под редакцией Жюльена Бюффона. Труды эти принесли Дени Дидро первый материальный успех.

Но уже следующая книга, им переведенная, оказалась первым поленом в костре, на котором позднее сожгут его «Философские мысли»…

7. ОН БУДЕТ ПИСАТЕЛЕМ…

Сразу же после свадьбы Дидро переехал на улицу СенВиктор. Здесь, неподалеку от площади Мобер, он уже жил когда-то, в дни своей нищеты. Правда, если раньше он обитал в крошечной каморке под самой крышей, то теперь пришлось снять небольшую квартирку на третьем этаже. Комнаты заново обставили — старая мебель Дени никуда не годилась. Все это выпотрошило его тощий карман, включая и гонорар за «Историю Греции». Конечно, ради уютного гнездышка, приюта счастья' можно было пожертвовать многим.

Но вот беда: счастья-то как раз и не получилось.

Прошло сравнительно короткое время, и Дидро стал задумываться: а стоило ли тратить столько сил и энергии ради этого воображаемого «счастья»?..

Молодые сменили квартиру, потом переехали еще раз, словно надеясь, что новое место обновит их союз. Но на улице Траверсер им жилось нисколько не легче, чем на улице Сен-Виктор, а на улице Муфлетар еще хуже, чем на улице Траверсер, несмотря на то что. 13 августа 1744 года у них родилась дочь Анжелика, которую Дени будет обожать всю свою жизнь.

Будучи холостяком, он как-то заявил друзьям:

— Хорошая жена должна быть прежде всего кухаркой, но не умной женщиной.

Теперь ему пришлось раскаиваться в своем афоризме.

Анна-Туанетта была женщиной честной и добродетельной. Она искренне стремилась, чтобы гнездышко было уютным, а ее любимый супруг всегда сыт и ухожен. Она вполне обладала достоинствами кухарки, но Дидро не нашел в ней умной женщины, и это неожиданно повергло его в отчаяние. Самоотверженная в мелочах, экономившая на себе, лишь бы доставить мужу возможность выпить лишнюю чашку кофе в «Регентстве», она абсолютно не понимала Дени, не могла разделить его духовных интересов и только умилялась, когда он получал очередной гонорар. Кроме того, она была глубоко религиозной, что отнюдь не содействовало ее сближению с мужем-агеистом.

Одним словом, Дидро вскоре охладел к Нанете и к семейной жизни вообще.

Надо отдать ему должное: он никогда не бросит свою супругу. И до конца дней своих будет сохранять видимость добрых Отношений, сначала ради жены, потом — ради дочери. Но это не сделает его счастливым.

Тем с большей силой погрузится он в ту сферу, которая отныне захватит его целиком, — в литературу, философию, искусство.

Из него не вышло священника.

Он не имел вкуса к юриспруденции.

Он отказался от медицины.

И именно поэтому, вопреки отцу и всем добровольным советчикам, он смог найти себя.

Он будет писателем. И как писатель войдет в век'а.